Илиада

"Богоподобный Ахилл! Так душой не криви, хоть в сражении
Доблестен ты. Не сумеешь меня обойти, ни уверить.
Не для того ль, что владеть самому своей долей, ты хочешь,
Чтобы я отдал свою и остался, лишенный награды?
Нет, пусть ахейский народ благородный и щедрый, другую

Примеры же излишней торжественности можно найти у Гнедича на любой станице. У него гомеровские герои объясняются таким языком, как будто они самим себе казались древними и величавыми. Гнедич в предисловии к своему переводу говорит о простоте и силе Илиады, удивляется ее красотам, но ему кажется, что ошибаются те, кто поэмы Гомера принимает в понятии этого слова народном или школьном». Илиада кажется ему «превосходнейшей энциклопедией древности». Нам же, наоборот, энциклопедичность Илиады кажется следствием позднейших вставок и прибавлений, а сама Илиада представляется поэмой по преимуществу, совершеннейшим образцом красоты, не какой-либо особенной, древнегреческой, а красоты вообще, единственной, какая возможна на земле.

Что мертвецу подобает, сходящему в сумрак подземный.