Ган Хан

Понимала, что давно мертва. Что ее утомленная жизнь не более чем просто видимость жизни или театральный спектакль. Лицо смерти, стоявшей совсем рядом, было знакомо ей, как будто это вернулся кровный родственник, которого она давно потеряла

Значит, нужно жить дальше, значит, впереди еще много времени. Это известие не принесло никакой радости. Она осознала, что вместо смертельной болезни, мысли о которой не давали ей покоя весь прошлый месяц, у нее оказался всего лишь нарост, не заставивший долго мучиться.

«Я был темным», – такие мысли иногда посещали его. Да, темным. Он пребывал в темноте. В этот черно-белый мир, лишенный красок, среди которых в последнее время проходила его жизнь, в этот мир, прекрасный и одинокий, перед ним закрылись все двери.

Когда все это началось? Точнее, когда все начало рушиться?»

В это мгновенье ты умер.
Не зная, где это произошло, я лишь почувствовал, что в это мгновенье ты умер.

Она не то чтобы не любила мясо, скорее ей было тяжело выносить те мгновения, когда на жаровне начинали румяниться тонкие кусочки. Она отводила глаза, видя, как на мясе проступают кровь и сок.
Когда перед ней жарили целую рыбу с головой, она закрывала глаза. На раскаленной сковороде зрачки замороженной рыбы обволакивала горячая жидкость, из открытого рта выползала белая пена, и в этот миг ей казалось, что мертвая рыба хочет ей что-то сказать. Поэтому она отворачивалась.

Или он пускает в ход левую руку, интуитивно связанную с эмоциями, только когда нападает на кого-то?

Мы потеряли вас, и наше время превратилось в вечер.
Наши дома и улицы превратились в вечер.
В такие вечера, когда и темнота не сгущается,
И свет не возвращается,
Мы едим, ходим, спим.

Однако сама она хотела быстрее состариться. Не хотела, чтобы эта проклятая жизнь длилась слишком долго.

Сейчас здесь было пустынно, словно всех выкосила эпидемия