Обделенные душой

Мы с Дженсоном стали пионерами в области нейропрививочной технологии, которая позволяет использовать для трансплантации все части донорского организма. Любой орган, любую конечность, каждую мозговую клеточку. Мы хотели спасать жизни. Мы хотели, чтобы мир стал лучше. Но дорога в ад вымощена добрыми намерениями.

Никто из них не скажет больше ни слова, потому что их души связаны напрямую, им не нужны слова.

Он любит Рису и намеренно отталкивает её, чтобы спасти. Из этого ничего не выдет. Риса, оскорблённая его холодностью, толкнёт обратно и устремится в бой против расплетения с ещё большим безрассудством, чем раньше. Попытки Коннора спасти любимую могут, по сути, привести к её гибели.

Это словно расчёсывать рану — делаешь самому себе хуже, а остановиться не можешь.

Подумать только! Мы спокойно жертвуем нелюбимыми детьми ради любимых. И мы ещё называем себя цивилизованными людьми!

Человек, начисто вычеркнутый из истории методичными усилиями организации, которую он сам же и создал и которая была призвана не допускать злоупотреблений его технологией.

И тогда они решают провести остаток вечера вместе, не разжимая объятий, как будто это последняя ночь накануне гибели цивилизации. Потому что так оно, собственно, и есть.

Надежду нельзя ни разбить, ни сломать. Её можно загнать в подполье, даже заставить молчать, но её нельзя убить.

Соглашение о расплетении превратило нашу технологию, предназначенную для спасения жизней, в оружие против детей, с которыми никто не хотел возиться.

враг моего врага — мой друг?»