Снег, который я пропустил

Ощущает ли человек, как меняется его голос, когда он стареет? Или внутри мы слышим себя всё такими же молодыми? А старым наш голос кажется остальным? Можем ли мы спасти наших отцов от старости, говоря с ними молодыми голосами?

Голос отца стал ниже. Не замечала этого, когда мы изредка говорили по телефону. Ощущает ли человек, как меняется его голос, когда он стареет? Или внутри мы слышим себя всё такими же молодыми? А старым наш голос кажется остальным? Можем ли мы спасти наших отцов от старости, говоря с ними молодыми голосами?

Еще метр – и мой снег кончится. Еще метр – и я выкину двадцать лет снега из своей жизни. Наконец лопата оголила дорожку полностью. Идеально ровная черная линия резала белый двор пополам

Если ты пропустил снег, то однажды тебе придется его наверстать, будь уверен

На другие балконы выползли постояльцы и уставились на него, как на единственную в мире рыбу, которая крутится в аквариуме, пытаясь надеть пиджак, но все время промахивается мимо правого рукава

В детстве я не хотел есть мяса, но брат говорил, что я должен. Отец говорил, что я должен. И я стал есть мясо, чтобы вырасти. Я вырос, но все равно ел мясо, хотя расти дальше было некуда. Я набивал себя чужим мясом, хотя у меня было много своего. Отличалось ли чем-то мое мясо от их? Отличались ли дети коров, которых я ел с чесноком, от детей моего брата, когда те ели детей коров? Человек придумал это отличие, чтобы есть мясо без стыда. В человеке стало жить слишком много чужого мяса, как будто ему было мало своего. Человек стал жаден. Нет никакого мяса наверного. Нет мяса нейтрального. Мясо всегда чье-то, и эта чьетость запрещает его трогать.

Запах магазинных пельменей – самый сильный запах одиночества. Отец осторожно жевал чужие пельмени оставшимися зубами, и я понимал, что он совсем один на земле. Дома я ел свои – мамины, чувствуя горячий стыд за то, что я не так одинок, как отец. Чем больше я ел домашних пельменей, тем более одинокими становились остальные люди. Но когда я смотрел на отца, лицо которого краснело от пара наштампованного теста, мне казалось, он ел одиночество за всех.

Думал о том, что снег – это белая земля, но она временная. Если только не считать, что снег – это замерзший свет, и тогда он не исчезает. Думал о том, сколько снега я мог перетаскать в лопате за столько лет, и этот пропущенный снег не давал мне покоя.

Если ты пропустил снег, то однажды тебе придется его наверстать, будь уверен.

Но, в конце концов, должен же у меня в запасе быть хоть один козырь. Хоть одно место, которое ни с чем не связано. Где можно просто идти и не вспоминать, что в этом кафе ты сидела с тем-то, а на этом берегу ты смотрела вслед чьей-то спине, понимаете? Где ты ни разу не стояла на вокзале, не переходила дорогу, не встречала никого в аэропорту. Он для тебя чист, абсолютно. Город, где нет ничего твоего…

Я буду виноват, если буду сыт мясом.