Кураж

— Я очень давно в тебя влюблён, — на грани слышимости.

Мужчина прикрывает глаза, как будто смакует сказанное на слух, пытается распробовать.

— Я был бы готов ползать перед тобой на коленях по одной твоей просьбе, если бы ты сказал это многим раньше, — голос хрипит.

— А что сейчас?

Чонгук улыбается. У Тэхёна душа трепещет и рвётся наружу, стоит ему услышать:

— А сейчас я готов упасть к твоим ногам и безо всяких просьб.

Ему всё кажется, что это всего лишь слова, на которые тело не должно реагировать мурашками и трепетом, но стоит Чонгуку в самом деле присесть перед ним на корточки, чтобы опуститься на колени, это кажется чем-то запредельным. Как будто он спит, всё случившееся и сказанное – несбыточная фантазия. Но его так крепко держат за бедра, упираясь лбом в живот, так горячо дышат, что это ощущается даже через слой ткани.

— Пользуйся сколько душе угодно, — шепчет Чонгук. — Ты окончательно свёл меня с ума. И если бы моя мать видела нас сейчас, потребовала бы с меня церемонии.

— Мне не страшно, — легко говорит Тэхён.

— Я и не сомневался в твоём безрассудстве.

— А в своём?

— В своём – тем более.

Его привлекают не мужчины, а всего лишь Чонгук