Лис на его плечах

— Специально для тебя, фанатик, — откликнулись из открытой комнаты Аарона и Ники, — акция «Асам». А сам, блять, иди и открой эту чёртову дверь.

Зачем ты притащил в общежитие это вонючее животное?
— Полтора года назад Аарон спросил то же самое про тебя

— Это рушит все наши первоначальные планы.

— Полностью согласен.

— Лас-Вегас — притон виски и наркотиков.

— Безусловно.

— У нас слетят тормоза, мы уйдем в отрыв, об этом узнает весь мир, и нас убьют за это.

— Сто процентов.

Ещё две секунды тишины, и братья одновременно подорвались с насиженных мест.

— Надо ехать!

— Что здесь делает брат Каркуши?! — зашипел Хэтфорд. — Ты…

— Вероятнее всего, он просто трахается с твоим дядей, — перебил его Эндрю, заставив одной этой фразой потерять дар речи того, кто всегда не просто знал, что сказать, но потом ещё и в сообщениях писал то, что не поместилось в личной ссоре. — Ну или хочет. Это не столь важно.

— Он… что?! — Нат сорвал с головы шлем, словно тот мешал ему слышать.

— Ну, знаешь, когда двое… — издевательским поучающим голосом начал Эндрю.

— Я не про это! Срань Господня! — он замер, а потом застонал, прикрыв глаза. — Боже, нет, я это представил! Сотрите мне память

— Я в порядке! — клятвенно заверил дядю и голкипера Веснински, плавно разгибаясь и, как бы невзначай, умещая оба локтя на краю стола — в такой позе раны жгло чуть менее мучительно. — Просто немного при смерти, но это неважные мелочи и формальности

— Ты мог бы выбрать кого-нибудь получше…

— Дядя! — воскликнул Натаниэль скорее на условном рефлексе — защищать Эндрю, как от чужих, так и от своих — чем в самом деле осознавая громкость собственного тона, но Стюарт как обычно оправдал свою кличку «британский чёрт», с улыбкой осаждая племянника:

— Да я не к тебе обращаюсь

— Он же в коме! — отмерев, воскликнул Ники.

— Типа того, — пожал плечам Веснински, вытирая тыльной стороной ладони губы. — Но вообще, знаешь, я как Волан-де-Морт. Вроде подох, но не до конца. И всегда возвращаюсь.

. И что же делал его бомж? Правильно. Снова проявлял свою натуру истинной проститутки, восседая на плечах Кевина и поедая фрукты с рук брата, чуть ли не жмурясь от удовольствия и определенно специально между делом проходясь хвостом по щеке Аарона.

Эндрю, наблюдавший за ними со стороны, решил, что вмешиваться не имеет никакого смысла. Но вот высказывания обоих братьев касательно внешнего вида Натаниэля заставили его мозг замереть, а потом страдальчески заскулить. Они серьезно хотели сказать, что ЭТО плохо?! А как тогда хорошо? И, что куда важнее, что ему потом делать с этим «хорошо», потому что от вида «плохо», ему самому становилось плохо. Он влип. По самые гланды.

— Ты же ненавидишь собак, — вспомнила важный факт Рене.

— Я ненавижу любых животных.

— Но?

— Но он дико бесит Кевина и отпугивает от комнаты моего брата, — наконец сдался голкипер, — в целом, он вполне терпимый.