bookmate game
ru
Gratis
Алексей Николаевич Толстой

Чудаки (Две жизни)

  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    — Крышка нашей благодетельнице!
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Срамотища, — соблазн и грех на всю округу.
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Монашки мои, дуры, — все языки обтрепали.
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Прошло долгое время, и генеральша зашептала:

    — Знаешь, Алексей, я почему-то все вспоминаю поход на Дунай: ты приходил усталый в палатку и сейчас же засыпал. На мне было премиленькое черное платье, я садилась подле тебя и все глядела. У тебя во сне горели щеки, нельзя было не любоваться тобой. Теперь мне очень жалко, что умерла наша дочка. Она так мило перебирала пальчиками, она была похожа на тебя… Алексей, я вот уже час как разговариваю, а ты не идешь. Тебя, наверное, задерживают по этому делу. Пожалуйста, сразу не соглашайся быть королем, откажись по крайней мере один раз, потребуй, чтобы весь народ просил тебя взойти на престол. У меня много жемчуга. Ты ведь знаешь, жемчуг умирает, если его не носить, а в земле опять оживает. Мой жемчуг двести лет лежал под землей. Алексей, для тебя я добыла из земли сокровища… Что же ты медлишь?
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    — Конец, — твердо повторила генеральша.
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Тесть, как и надо было ожидать, сидел в столовой на диванчике и нюхал табак.
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Ура, — шепотом сказал Николай Николаевич, — ура! Свободен! Жизнь! Париж!..

    Он пробежался по комнате, глубоко засунув кулаки в карманы штанов. Затем неслышно, на цыпочках, принялся лягаться ногами вбок, вернулся к столу, взял письмецо, с любопытством повертел, понюхал, — гм! — распечатал, — каракулями было написано:

    «Я слышала — ты женился, — дурак. А вот мне Викторчук — шулер — выиграл в игорном дому двенадцать тысяч, — я их моментально положила на сберегательную книжку. И Викторчука я бросила, потому что он скотина. Люблю тебя, прямо помираю. Третьего дня мы в одной компании напились, в рояле устроили аквариум, налили туда пива и напустили сардинок, — вот было смеху, у Шурки Евриона — корсет лопнул. Приезжай скорей, — женатый, вот свинья! Жене письмо не показывай. Целую тебя незабвенно.

    Мунька».
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Николай Николаевич погасил окурок и сделал сладенькое лицо.
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    Лежа и куря, Николай Николаевич стал припоминать все несправедливости, испытанные им за эти дни в Репьевке. Возмутительно! Обращаются с ним, как с малолетним преступником! Спит — значит грех. Ходит — грех. Курит — грех. Раскроет рот — грех, ужасно, преступно! Тьфу! Наняли раба! Купили мужа за ломаный пятак!.. Отвратительнее всего было то, что в кошельке Николая Николаевича оставалось только три рубля тридцать копеек. «Пять тысяч томов, — подумал он. — Если бы старик вдруг сегодня ночью помер, — продать бы эту библиотеку: полгода беззаботной жизни в Париже!» Николай Николаевич стал представлять, как тесть, Илья Леонтьевич, проглотит дробинку от дичи, дробинка попадет в слепую кишку, — ну, конечно, старику — крышка… И вот — все перевертывается в жизни… В половине десятого — прогулка верхом по Булонскому лесу. В одиннадцать Николай Николаевич переодевается к завтраку. Идет пешком в кафе Фукьетц на Елисейских полях. Садится на воздухе, — палка между ног, шляпа на затылке, в петлице — фиалка. Гарсон наливает коктейль «Мартини». Мимо бегут девчонки. Плывут струи духов, сверкают глаза из-под огромных шляп, мелькают крепкие ножки. Он бросает мелочь гарсону, кладет трость на плечо и идет — куда? К Лярю? Нет, к Грифону. Маленький ресторан, диваны красной кожи, посредине — тележка с гигантским блюдом, покрытым серебряным колпаком, — гордость дома Грифон, единственное в мире фо-филе! Черт! А вечер! Тугая рубашка фрака, шелковый цилиндр, надвинутый глубоко! Огни, огни и пахнущая ванилью и пудрой золотая пыль Монмартра. Черт, — и все это решает ничтожная дробинка…
  • Ирина Осипенкоcompartió una citahace 5 años
    На лестнице, на крылечке, в лакейской, — повсюду на чисто вымытых сосновых старых полах увидел Илья Леонтьевич лепешки грязи…

    «Дом в конюшню обратили», — подумал он, еще сильнее раздражаясь на то, что вот приехала дочь с мужем, а он только и знает, что сердится на мелочи.
fb2epub
Arrastra y suelta tus archivos (no más de 5 por vez)