Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

Но и в подобье не переусердствуй.
Оставь творенью маленькую странность,
Ту самую чудную непохожесть,
Что дарит нам сочувствие небес

Завещание

Под небесами живого огня
Здесь, на горе, схороните меня.
Рад я, что дожил до этого дня,
И отдохнуть готов.

В память мою напишите вы так:
Есть на земле угомон для бродяг;
С моря домой возвратился рыбак,
И охотник вернулся с холмов

Душа моя, поднявшись от стола,
Поет: хозяйской милости хвала!
Все, что твоя любовь моей дала,

Обжорствуя, я смел в один присест;
Кого кто любит, тот того и ест.

В 1593 году был вызван в Звездную палату по обвинению в дерзком и кощунственном атеизме.

У Олега Чухонцева есть такие строки:

Смотри, как сладко ягоды висят,
Но слаще среди них чужая ветка.
«Малина ваша проросла в наш сад», —
Через забор мне говорит соседка.

Написано в Тауэре накануне казни
Моя весна — зима моих забот;
Хмельная чаша — кубок ядовитый;
Мой урожай — крапива и осот;
Мои надежды — бот, волной разбитый.
Сколь горек мне доставшийся удел:
Вот — жизнь моя и вот — ее предел.

Мой плод упал, хоть ветка зелена;
Рассказ окончен, хоть и нет начала;
Нить срезана, хотя не спрядена;
Я видел мир, но сам был виден мало.
Сколь быстро день без солнца пролетел:
Вот — жизнь моя и вот — ее предел.

Я и не знал, что смерть в себе носил,
Что под моей стопой — моя гробница;
Я изнемог, хоть полон юных сил;
Я умираю, не успев родиться.
О мой Господь! Ты этого хотел? —
Вот — жизнь моя и вот — ее предел.

* * *
Ужели для тебя я меньше значу,
Чем твой любимый мопсик? Побожусь,
Что угождать не хуже я гожусь, —
Задай какую хочешь мне задачу.

Испробуй преданность мою собачью:
Вели мне ждать — я в камень обращусь,
Перчатку принести — стремглав помчусь
И душу принесу в зубах в придачу.

Увы! мне — небреженье, а ему
Ты ласки расточаешь умиленно,
Целуешь в нос; ты, видно по всему,
Лишь к неразумным тварям благосклонна.

Что ж — подождем, пока любовь сама
Лишит меня последнего ума.

Я видел, но еще не понимал,
Уже любил, но скрыть любовь стремился,
Поддался, но еще не покорился,
И, покорившись, все еще роптал

Вот лишь два примера: героические стихи Анны Эскью, мученицы за веру, написанные перед казнью в последние годы правления Генриха VIII,

Михаила Леоновича Гаспарова однажды спросили: перед тем как переводить, стараетесь ли вы больше узнать о поэте? «Не то слово, — отвечал Гаспаров, — я обязан знать о нем всё».