Пророки Возрождения

Тогда, нарушив строгий запрет, который он соблюдал до сих пор, художник воскликнул: «О Мона Лиза, Женщина из женщин, ты, которую я писал и которую не знаю, колдунья, покорившая магов, ты, столь мягкая по виду и столь жестокая в глубине, столь чистая, когда ты размышляешь о небе, и столь тревожная, когда твоя душа содрогается перед бурей, изменчивая и непроницаемая, утонченная и развратная, как случилось, что в глубине твоего сердца царят одновременно и Медуза, и Мадонна? Кто же ты? Я не разгадал твою загадку, но – поскольку мы должны расстаться – открой мне свою тайну».

другом конце стола Симон, наивный старец, простирает руки, говоря: «Нет, это невозможно!» Матвей, похожий на молодого атлета, в бурном порыве отвечает Симону: «Разве ты не видишь виновного?» В то же время он показывает обеими вытянутыми руками на Иуду, который опрокинул солонку и сжимает кошелек в кулаке. Между Симоном и Матвеем верный Фаддей с растрепанными волосами и недружелюбным взглядом гневно добавляет: «Невозможно сомневаться. Учитель так сказал!» Наконец, недоверчивый Фома, резко вскочивший с места, протестует со скептическим видом против утверждения Учителя и вопрошает, подняв указательный палец: «Как? Ты сказал: один из нас?» Эти шесть апостолов представляют первую категорию, инстинктивных, тех, кто воспринимает зримые и осязаемые факты. Им нужны материальные чудеса, чтобы уверовать. Они лицезрели эти чудеса в изобилии, но этого им недостаточно. Они увидят новые и более великие, но хотят чудес все снова и снова. Честные, смелые и убежденные, они нуждаются в проповеди Евангелия, но они еще лишь на первой стадии посвящения и представляют тем самым большинство людей всех времен.
Теперь взглянем на Иакова Младшего, Иакова Старшего и Петра, размещенных справа и слева от Иисуса в гневных позах. Это апостолы второй ступени, импульсивные люди действия. Петр, чей профиль очерчивается между ангельской головой Иоанна и черным силуэтом Иуды, подается вперед. В несправедливом подозрении его рука указывает на апостола, сидящего у края стола. Но Иаков Младший, голова которого видна между Варфоломеем и Андреем, отвечает ему: «Разве ты не видишь, – восклицает он, – что ты сидишь возле предателя?» В то же мгновение Иаков Старший, сидящий возле Хри

Посмотрите на два конца стола, и вы увидите представителей первой категории. Крайний слева, энергичный и молодой Варфоломей привстал. Опершись обеими руками на стол, он смотрит

злыми силами снизу и направленного ввысь, рождаются очистительные силы физического и духовного мира: Свет и Мысль!

Прекрасная Медуза превратилась в страшную Горгону. Вместо того, чтобы быть источником жизни, похоть стала смертоносной. Тогда боги решили покончить со злой богиней. Руководимый Палладой, герой Персей застиг Медузу во сне и отрубил ей голову. Внезапно из потока крови, хлынувшего из обезглавленной шеи, возникли два прекрасных скакуна, конь белый и конь рыжий, Хрисаор и Пегас. Первый был Свет, разгоняющий тучи Хаоса; второй был Поэзия, которая одним прыжком поднимается до небес. Так из полового инстинкта, покинутого злы

Когда пламя энтузиазма вырывается из сердца, в небе зажигается Звезда Волхвов.

Мать по бесконечности любви, девственница по чистоте души, она соединяет в себе то глубокое чувство и ту чистую нежность, которые составляют силу женщины

идея универсальности. Рим следовал ей в течение двенадцати веков в своем усилии завоевать мир, вначале оружием, затем правом.

Здесь лежит Рафаэль. Когда он жил, праматерь вещей боялась быть побежденной. Когда он умер, она боится умереть».

Назначил он исполнителем своего завещания мессера Бальбассаре из Пешии, бывшего в то время папским датарием. Затем, исповедавшись и покаявшись, закончил он свой жизненный путь в тот же день, когда родился, т. е. в святую пятницу, тридцати семи лет от роду. Позволительно думать, что душа его украшает теперь небеса, как талант его украшал землю».