Зима тревоги нашей

Сколько, наверно, есть людей, на которых я всю жизнь смотрю и не вижу. Даже подумать страшно.

Читай «Моби Дика», пес. Мой тебе совет.

Я люблю ее, и это странно, ведь в ней все то, что мне ненавистно в других, но тем не менее я души в ней не чаю.

Странные, прозорливые минуты – первые ступеньки сна.

Так не бывает, чтобы человека подкосило и ему сразу конец. Я хочу сказать, что с большой бедой как-то борются. Эрозия – вот что его разъедает и все ближе и ближе подталкивает к гибели. Постепенно он поддается чувству страха

Что за устрашающая штука человек, что за сложная система шкал, индикаторов, счетчиков, а мы умеем читать показания лишь немногих из них, да и то, может быть, неверно.

Может ли человек сам надумать свою жизнь или он должен просто жить, как живется?

Он говорил, что уязвимость находится в зависимости от интеллекта, от чувства уверенности в себе. Слова «сукин сын», говорил он, могут уязвить только того, кто не уверен в своей матери.

Ничего ты не видела.
— Нет, видела — ссору… но она убежала.
Я обнял ее и повернул назад.
— Давай обойдем квартал, прежде чем домой.

Самое противное во всем этом деле – подозрительность. Ненавижу подозревать всех и каждого. Это все равно что одному человеку оскорблять многих.