Расскажу вам про Эстер

теперь умирают без боли, а возможно, и рожать будут без боли и невинность терять без боли.

об одном я не подумал, о самой простой вещи, о том, что ребёнок надолго отнимет у меня Эстер, а я ее слишком любил и не в силах был провести ночь без неё

Ты вчера вечером говорил только, что не любишь новые книги, и объяснил почему. Сказал, что в них нет женских образов. И что мужчинам больше не нужны женщины, и вся эта литература — литература невропатов-гомосексуалистов. И что тебя не интересуют трагедии проституток и алкоголичек.

— Он должен был под конец что-то сказать. Нет, не о жизни и смерти. А так, что-нибудь совсем неважное, что оказалось бы важным.

Многое здесь раздражало меня, поэтому я любил эту страну.

Я уходил на море и долго плавал, чтобы устать и потом спать, но по-настоящему утомить меня могла только Эстер.

Он все время прикладывал руку к сердцу, совсем как певец, исполнявший песенку про то, что сердце его принадлежит всем женщинам, а они его презирают.

Если однажды начнёшь серьёзно думать о смерти, то от этой мысли уже не отделаешься;

нравится мужчинам, но никак не могла понять, что они ненавидят ее за то, что она так хороша, и им трудно поверить в ее любовь и постоянство.

Тогда я еще не знал, что когда мужчина и женщина встречаются для большой любви, то встреча эта происходит на пустом месте, в центре выжженного пространства, куда не долетают ни звуки, ни шумы, где не слышны слова, которые она сказала другим и которые ты сказал другим.