Очертания последнего берега

Бывают мгновения, когда буквально слышишь насмешливое шуршание времени, ускользающего среди тишины и уюта,
И смерть опережает нас по очкам.
Становится скучно, и соглашаешься ненадолго отвлечься от главного, сделать какое-то нудное, но необходимое дело, считая, что оно займет три минуты, А после с тоской замечаешь, что два часа улетучились почему-то.

Когда вы почувствуете, что вызываете у окружающих испуганную жалость, смешанную с презрением, знайте: вы на верном пути. Можете начинать писать.

Он бредет через город, возвращаясь в свой дом;
Холодает, и ветер лезет за воротник.
Он от женского тела почти что отвык.
Мимо люди проходят, обдавая теплом.
Он бредет через город, равнодушный мертвец,
Изучает прохожих, как читает роман,
Где интрига скрывает очевидный обман —
Что любого ждет, в сущности, тот же конец.
Вот он код свой набрал, дверь подъезда открыл
И холодные пальцы положил на виски.
Очевидно, спасенья не найти от тоски.
Даже радио слушать – и то нету сил.
Он один в этом мире, как ты или я.
Ночь – бездушных вещей позаброшенный склад,
Под холодной поверхностью прячется ад.

Как перевод небытия,
Вокруг меня предметы быта.
Никчемным, им под стать и я —
Ты не идешь, и жизнь разбита.
С самим собой, как с тенью тень,
Как с девкой уличной в кровати,
Я коротаю ночь и день
И так люблю тебя некстати.
Субботним днем бреду пешком
В толпе, снующей деловито,
И все шепчу себе о том,
Что жизнь разбита, жизнь разбита.

Первобытный сад[71]
Мы покинули сад через заросли влажных хвощей,
И предстала нам светлой и радостной сущность вещей.
По пустынной дороге шагали мы в мир наугад,
И цедило нам солнце лучи сквозь решетки оград.

Молчаливые змейки скользили у нас из-под ног,
Был печален твой взгляд предвкушением новых дорог,
Первобытный растительный хаос охватывал нас,
И цветы выставляли свои лепестки напоказ.

Беспокойные твари, мы бродим в эдемском саду,
И страдаем, и мучимся болью у всех на виду,
О единстве, утраченном нами, не в силах забыть.
Мы живем, существуем, нам вечными хочется быть.

Но однажды и нас вместе с гнусною этой травой
Смерть, настигнув коварно, накроет навек с головой.
Среди райского сада мы падалью ляжем в кустах,
И распустятся розы на наших истлевших костях.

Распущены волосы…”“Распущены волосы…”

Ваша жизнь – сплошное страдание. Вы вознамерились выразить его в упорядоченной словесной форме. На этом этапе ваша задача – обеспечить себе достаточную продолжительность жизни.

Сгусток крови, злобы сгусток.
Это люди, говоришь?
Это люди, кроме шуток.
Ночь упала на Париж.
А в обманчивой лазури
Две ракеты повстречались.
Старичок, слегка прищурясь,
Древний коготь изучает.
Динозавры, динозавры
С неразумными глазами,
Тоже бились вы бесславно,
По болотам замерзая?
Было ль время добрых истин,
Был ли гармоничный век?
Отчего, скажите, в жизни
Так страдает человек?

Вот фотографии детей,
Вот безусловная любовь.
Но нам не избежать смертей;
На небе встретимся мы вновь.

Ностальгия мне незнакома,
Но завидую я старикам,
Их холодным как смерть рукам
И глазам, нездешним как кома.
Незнакома мне жажда признанья,
Но завидую я нахалам
И ревущим детишкам малым,
Что умеют быть в центре вниманья.
И опять, свалившись в кровать,
До утра, как всегда, буду ждать я
Стука в дверь, ледяного объятья;
По ночам я учусь умирать.