LizaMonk

— Господи, Чим, — говорит Тэхён, как только Чимин снова падает в кресло. — Что, чёрт возьми, тебя так задержало, тебя не было почти целый час. — Тэхён хмурится. — Почему у тебя такое красное лицо?

Чимин зачёсывает свои волосы назад и берёт стакан с совершенно новым «Мартини», который Хосок, вероятно, сделал для него, зная, что он любит выпить после сеанса.

— Должен был передёрнуть, а потом запаниковал.

Тэхён моргает, глядя на него, а Чимин потягивает свой «Мартини», надеясь, что его кожа вскоре прекратит пылать.

— Ты сделал что?

— У меня был стояк, — Чимин ставит свой стакан. — Потому что яд вампира — та ещё сука.

Морщинка между бровей Тэхёна становится только глубже.

— Яд?

— Яд клиента возбудил меня. Потому что есть яды, которые…

— Чимин, нет.

— Что значит «нет»?

— Нет никаких ядов, которые бы возбудили тебя, вампиры не могут вызвать у тебя стояк своим ядом.

Чимин переваривает эти слова в течение нескольких секунд. В эти конкретные секунды у него есть время на то, чтобы понять, что он, совершенно невероятным образом, по-настоящему, затрахался.

— Так значит, — начинает он. — Ты говоришь, что у меня был стояк просто оттого, что я завёлся от клыков этого чувака, которые он вонзил в мою шею?

Тэхён сужает свои глаза, явно обдумывая варианты своего ответа.

— Думаю, да. Да.

— Ну, тогда, — Чимин ставит свой «Мартини» и шипит. — Мне конец.

Неделя проходит как в тумане. Он проводит все свои дни дома, ленится, заказывает еду из ресторана, смотрит фильмы, слушает музыку, наслаждается деньгами, которые он заработал за месяц. Он снял со счёта приличную сумму и решил, что заслуживает спокойную неделю.

Когда он возвращается в Бордель, у него во рту сохраняется вкус апельсинов.

Тэхён сидит напротив него и неторопливо потягивает свой напиток.

— Ты, — внезапно говорит он, и Чимин смотрит на него. — Ты потеряли голову.

— Что с твоей грамматикой.

— Что произошло на прошлой неделе?

— Ничего.

— Снова стояк?

Чимин закатывает глаза.

— Нет, — он делает большой глоток своего «Мартини» и начинает играть зубочисткой, болтая оливкой в стакане. — Он назвал меня куколкой.

Тэхён кивает.

— Ты потерял голову.

Твою мать, возможно, это так. А что, если это правда?

— Я не из тех, кто начинает пускать слюни, когда Чонгук одёргивает свой пиджак.

Тэхён ухмыляется.

— Я бы хотел, чтобы он мог дёрнуть своим членом в моей…

— Я остановлю тебя прямо сейчас.

Юнги сидит на кровати, когда Чимин готовится к своему последнему рабочему дню.

— Ты, правда, должен пойти? — спрашивает он, и Чимин просто застёгивает свою рубашку.

— Да.

— Мм.

— Юнги, это мой последний день, позволь мне попрощаться со всеми и выпить бесплатный «Мартини».

— Прекрасно, мне всё равно, — Юнги цокает языком. — Ах, ты можешь не найти меня, когда вернёшься. Я должен встретиться с этим певцом с утра пораньше, потому что он стажёр, и у него рано начинаются занятия, поэтому…

— Хорошо, наверное, ты найдёшь меня спящим, — Чимин бросает на себя ещё один последний взгляд в зеркало. — Ладно, я готов идти.

Он оборачивается и наклоняется к Юнги, быстро целуя его в губы. Когда он отстраняется, Юнги хватает его за запястье и тянет на кровать, потом забирается ему на колени и растягивается на нём, утыкаясь носом в его шею и волосы, и водя руками по всей его одежде.

— Э… — хмурится Чимин, когда его парень продолжает это делать и, определённо, трётся о него. — Юнги, что…

— Вот, — Юнги внезапно отстраняется и слезает с него. — Теперь ты можешь идти.

— И что это было?

Юнги пожимает плечами.

— Ничего, просто захотелось сделать это.

— Ты такой странный.