Елена Малисова

— Да не Маши у меня не будет, а тебя! — и отвернулся.

— Стой, что? — Володя схватил его за руку и развернул к себе. Нахмурился, глядя глаза в глаза. — Повтори! Что ты сказал?

— Как мне тебе объяснить?.. — сдавленно прохрипел Юрка.

Он взял Володю за плечи, потянулся к лицу, замер на одно мгновение и прижался своими губами к его.

Всем, кто влюбился этим летом, посвящается

«Если бы ты только знал, сколько откровений и слов любви я там сказал! А потом всё сжигал»,

В такой кромешной темноте Володя никак не мог разглядеть Юркиного лица, но, видимо, не желая даже смотреть в его сторону, отвернулся и произнёс чётко и громко: — Я влюбился в тебя.

Ты сыграешь мне «Колыбельную»?

Не страшно, когда старое заменено новым; страшно, когда старое просто забыто и брошено.

— Ты сыграешь мне «Колыбельную»?

Детство — время, когда жизнь понятна и проста, когда есть четкие правила, когда есть ответ на каждое «почему» и «что будет, если». В простоте и понятности и есть ключ к детству.

Не страшно, когда старое заменено новым, страшно, когда старое просто забыто и брошено.

Наверное, каждый прогрессивный человек недоволен, что у нас в стране все живут как пятьдесят лет назад: пионерия, комсомол, партия. Я тоже не слепой, но другого выхода нет.