Джон Кин

Идея, будто в эпоху коммуникационного изобилия «что бы ни происходило – все к лучшему», медленно, но верно начинает ставиться под вопрос, и в лучшем случае ее теперь считают раздутой полуправдой или даже надменной догмой

Отсюда следует, по крайней мере по мысли Морозова, что «нужно нечто большее, чем байты, чтобы взрастить, установить и консолидировать здоровую демократию».

что в таких странах, как Иран, Саудовская Аравия, Беларусь, Туркменистан и Венесуэла, новая галактика средств коммуникации в действительности «укрепляет сильных и ослабляет слабых».

темных сторонах коммуникационного изобилия

снижающие или укрепляющие «гало-эффект», распространяющийся на пользователей в их повседневной занятости в медиатизированных условиях, которые сами они никогда, собственно, и не выбирали.

Союз прав человека, демократии и многих мониторных институтов, которые появились после 1945 г., доказывал, что война – не всегда проклятие демократии и что бывают времена, когда ужасающее насилие срабатывает в качестве триггера, заставляя граждан и строителей институтов взять ситуацию в свои руки. Однако если ужасы тотальной войны были первоначальным катализатором рождения мониторной демократии, в относительно недавние времена жизненно важным фактором ее последующего развития оказались, несомненно, существенные преобразования в средствах коммуникации.

которая даст всем гражданам равный доступ ко всем медиа, в любом месте и в любое время.

В действительности новая эпоха коммуникационного изобилия порождает много противоречий и разочарований.

она расширяет разрыв в возможностях между медиабогачами и медиабедняками

рамках перенасыщенных сообщениями демократических обществ граждане начинают приучаться к тому, что они должны постоянно следить за властью и ее предположительными представителями. Они видят, что господствующие властные отношения являются не «естественными», а преходящими, т. е. представляют собой результирующую неких политических процессов.