Ирвин Уэлш

Лежи-ка тиха — цила будишь. А шутки играть с нами вздумаишь — так твой белый задница завтра с лапшой скушаю, женсчина.

Перепрыгиваю к нему и мочу башкой об стенку. Три раза: раз — для дела, два — для кайфа (ненавижу таких уродов), и три — на удачу.

Злость — хорошо. Но, когда ее прячешь слишком долго, она портится

Все-таки она такая красивая, что я даже думать об этом не могу. Я не мог нормально сосредоточиться на дороге. Мне кажется, что я время теряю, когда на нее не смотрю.

Солнце встает над кварталами. Я сейчас прямо полечу в него.
Кричу, обращаясь к людям на улице, двум девчонкам. Я говорю им:
— Солнце, видите, я сейчас полечу прямо в него.
Они ничего не отвечают и даже не обращают внимания на то, как я взмываюсь ввысь из этого мира, его затасканных, банальных подлостей, и лечу прямо в этого огромного золотого ублюдка в небесах.

— Слушай, Ньюкс, с некоторыми девчонками ты дырку получаешь, а с некоторыми любовью занимаешься. Просек, к чему я веду?

Злость — хорошо. Но, когда ее прячешь слишком долго, она портится, правда?

Мне нужно забрать у них то, чего они лишили меня, и показать им, насколько потом им помогут вонючие деньги.

Любовь — это когда ты хочешь дырку каждый вечер и при этом с одной девчонкой. Вот так.

с некоторыми девчонками ты дырку получаешь, а с некоторыми любовью занимаешься.