К.С. Пакат

Не сводя с Дэймена ясных голубых глаз, Лоран повторил вопрос на акилосском.

Дэймен не сдержался, дерзкие слова вырвались сами собой:

— Да я владею твоим языком лучше, чем ты моим, дорогуша.

Легко обожать золотого принца, если не видеть, как он отрывает мухам крылышки.

— Страной, значит, будут править бастард и шлюха, — заключил Лоран. — В самый раз для Акилоса.

— Думаешь, принц его ебет? — недоверчиво спросил высокий.
— Скорее, наоборот.
— Сладкая, видать, работенка у постельных рабов, — не унимался высокий, а его напарник лишь угукнул в ответ. — Представь, каково с принцем хариться!
«Наверное, как делить ложе с ядовитой змеей», — подумал Дэймен, но оставил свою мысль при себе

Собраться с мыслями оказалось сложнее, чем с силами.

— Не похож он на питомца, — заявил высокий страж.
— Слышал же: это постельный раб из Акилоса.
— Думаешь, принц его ебет? — недоверчиво спросил высокий.
— Скорее, наоборот.
— Сладкая, видать, работенка у постельных рабов, — не унимался высокий, а его напарник лишь угукнул в ответ. — Представь, каково с принцем хариться!
«Наверное, как делить ложе с ядовитой змеей», — подумал Дэймен, но оставил свою мысль при себе.

– Меня не пустили на передовую. Мне никогда не довелось с ним встретиться. Раньше я задумывался, что бы я ему сказал при встрече. Что бы я сделал. Как смеет кто-то из вас произносить слово «честь»? Я знаю ваше племя. Вирец, который обойдется с акилцем по достоинству, окажется заколотым собственным мечом. Этому меня научил твой соотечественник. Можешь сказать ему «спасибо» за урок.

– Свяжи ему руки, – приказал главный, кидая кусок тонкой веревки Говарту, и отошел немного в сторону, прижав острие меча к горлу Деймена, предоставляя выстроившимся арбалетчикам простор для выстрела. – Только двинься – сразу умрешь, – посулил он, и Деймен не сомневался, так и будет.

– Ты лжешь. Кастор – не предатель

Потому что Лоран был само совершенство: его тело оказалось столь же прекрасным, сколь и лицо, — изящное, не как у Дэймена, хотя уже не юношеское. Гармонично развитая мускулатура говорила: этот молодой человек уже мужчина, созданный стать атлетом или моделью для скульптора. А его кожа… Светлая, гладкая, как у девушки, без единого