Владимир Зисман

Потому что ты знаешь: во-первых, чем пафоснее публика, тем меньше она понимает в музыке.

как всегда на Руси, «свирепость законов умерялась их неисполнением»

середине XVII века гонения на музыкальные инструменты достигли совершенно талибских масштабов. Адам Олеарий, секретарь и советник голштинского посольства, пишет в своем «Описании путешествия в Московию…»: «.. .около 1649 года все гудебные сосуды были отобраны по домам в Москве, нагружены на пяти возах, свезены за Москву-реку и там сожжены».

указ Алексея Михайловича ушел и в Сибирь, приказчику Верхотурского уезда: «А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, тебе б то все велеть выимать и, изломав те бесовские игры, велеть сжечь»

Когда потребовалось, к примеру, создать в 1776 году оркестр для будущего Большого театра, то часть оркестрантов государство купило у помещиков. То есть крепостные музыканты просто поменяли владельцев, а на остальные вакансии государство пригласило иностранцев и вольных. Рассказывают, что первым делом музыканты пропили комплект литавр.

Знаю только, что все концертные заведения в мире проектировали больные на всю голову Мебиусы.

Надо только в нужный момент нажимать на нужные клавиши.
И. С. Бах

отная запись представляет собой не что иное, как график, в котором по горизонтали отложено время, а по вертикали – высота звука

Именно после этого перформанса в репертуар оркестра прочно вошла народная фраза «С каждым может случиться тангейзер»

Хор начинается a capella — без аккомпанемента. То есть пилигримы поначалу бредут без сопровождения оркестра, и хористам удалось чрезвычайно органично изобразить доступными им вокальными средствами банду поддатых немецких раздолбаев XIII века.