Рекс Стаут

Знаете, кого бы я не прочь порасспросить на ваш счет? — поинтересовался он. — Дарвина. Чем вы занимались, пока обезьяна превращалась в человека?

Когда по утрам я, вопреки природе, встаю с постели, это порой напоминает Страсти Господни — никогда не знаешь, чем дело закончится.

Вулф сидел, открыв средний ящик, подсчитывал крышки от бутылок, чтобы знать, сколько пива он выпил начиная с утра воскресенья. В конце концов он его закрыл, мрачно буркнув:

— Не может быть! Нет. Статистика — вещь недостоверная...

Когда враг в доме, нет смысла городить баррикады.

Он обвел всех растерянным взглядом, как человек, поднявший с земли не то, что думал.

Когда он вешал шляпу, я заметил, что рука у него дрожит, но я не стал бы лить слезы, даже если бы его разбил паралич.

Мьюр — шотландец, а значит, доверия заслуживает не больше, чем англичанин, если не меньше.

Знаете, кого бы я не прочь порасспросить на ваш счет? — поинтересовался он. — Дарвина. Чем вы занимались, пока обезьяна превращалась в человека?

— Знаете, кого бы я не прочь порасспросить на ваш счет? — поинтересовался он. — Дарвина. Чем вы занимались, пока обезьяна превращалась в человека?

Молчание. Кремер изрек:

— Я отнюдь не дурак...

— Всем нам порой так кажется, — снова кивнул Вулф. — Это все яд самомнения. Но страшного ничего нет. Нужно толь­ко всегда держать под рукой противоядие.