Александр Рязанцев

значит согласиться, что вот это — моя мама, такая молчаливая или все время болезненная, это — мой папа, который пьет и кричит на соседей, а мне за это стыдно, а вот это — я, тот, кто родился в этой семье. Мне надо с этим согласиться

что «давай развиваться, давай не будем друг другу условия ставить, а будем присутствовать реально, по чувствам, и будем близки, и будем строить минимальную, доверительную дистанцию в отношениях, а не разбегаться по разным комнатам»

Открыть эту истину — значит принять ответственность за то, что происходит в моей жизни. Признать, решиться на изменения и измениться самому — это, пожалуй, самое трудное, с чем встречаешься

. Недаром еще Гераклит сказал, что у каждого спящего свой мир, но лишь пробудившиеся от сна живут в одном общем мире

Когда родители и дети жили в общей стае (если такой природный феномен существовал), дети какое-то время следовали за родителями

Они остались на уровне древнего мира: родители дают, а дети берут.

Например, внебрачные дети. Официально их называют «незаконнорожденными». Мама и папа, не вступившие в брак, могут считать, что их дети родились в семье, но с точки зрения системы они считаются внебрачными, незаконнорожденными. Поэтому, когда говорят о том, что нет надобности ставить штамп в паспорте, совместные дети — очень важный аргумент для заключения брака. Это нужно — чтобы ребенок себя чувствовал рожденным законно. Ему очень хочется быть «законнорожденным»

Ведь для того, чтобы уйти от родителей, нужно сначала к ним прийти.

Если родитель не решил свою детскую травматичную ситуацию, то он устроит своему ребенку то же самое, что было у него.

По сути, воспитание ребенка — это воспитание его автономности.