Марк-Уве Клинг

больше всего Петера занимал вопрос: почему эти черные парни были в белых костюмах? Разве не должно быть наоборот?

– Это надо воспринимать как извинение? – спрашивает Петер. – До чего мы дойдем, если каждый, у кого плохое настроение, из-за этого будет просто расстреливать людей?

– По-моему, это и так уже давно происходит,

самом деле я не горжусь своим богатством. Каждый мог бы достичь того, чего достиг я, если бы у него было мое прошлое и мои связи. И, разумеется, моя гениальность.

Ты должен представить себе интернет как тяжелый ржавый железный клинок, который кто-то вонзил тебе в тело. Конечно, неприятно ходить в таком состоянии, но если ты его вытащишь, ты мгновенно истечешь кровью.

– Откуда вы только берете эти положительные, жизнеутверждающие метафоры? – спрашивает Петер. – Может быть, у вас есть еще одна машина, которая их изобретает?

– Нет, они просто бьют из меня ключом.

Чтобы забыть то, что следует забыть, система не должна забыть то, что она должна забыть!

Это антиобщественный поступок – бросать что-то из дрона! – говорит Тим.

– Пока вы похищаете людей, вам не следовало бы размахивать дубинкой морали, – говорит Петер. – Во всяком случае, на мой взгляд!

О, извини, – говорит Генрик. – Ты хочешь пить? Свежая ледниковая вода.

– Наверняка с Эвереста, – предполагает Петер.

– Ну, нет, – отвечает Генрик. – Это было бы ужасно! Ты об этом не слышал? С тех пор как на Эвересте тают ледники, изо льда всплывает все больше трупов погибших альпинистов.

Какой-то чудак выдумал так называемый «Темно-синий челлендж». Цель – добиться того, чтобы все-таки заполучить женщин и мужчин, которые отображаются как темно-синие. Мне говорили, что для многих женщин самая большая проблема – вообще найти мужчин, которые отображаются как темно-синие.

Вопрос: «Почему новые пылесосы такие тихие?» Ответ: «Чтобы их микрофоны могли достаточно хорошо слышать».