Тихий ужас заледенел где-то в районе солнечного сплетения, сжав мерзким комком все внутренности. Васятка перевел глаза сначала на руку на своем плече, а потом и на всего человека, что был ее хозяином, и сглотнул. Детина проследил за дернувшимся на тонкой шейке кадыком, и Василиэль каким-то внутренним чутьем понял, что живым его отсюда никто точно не отпустит, поскольку этот огромный-преогромный человек может быть только людоедом и больше никем! Папа дорогой! Страшно-то как, жуть!
