Неупиваемая чаша

Увидел всю нежную красоту ее – радостные глаза-звезды, несбыточные, которых ни у кого нет, кроткие черты девственного лица, напомнившие ему его святую Цецилию, совсем розовый рот, детски полуоткрытый, и милое платье, падающее прямыми складками.

В самый тот год, как повез барин Илью в науку, приехал зимой нежданно барин Вышатов из Питера с дочкою Настасьей Павловной и тут же наказал строго-настрого всем говорить, что пустой стоит дом, а его нет здесь и не было. Так целый год и таился, ни сам ни к кому не ездил, ни к себе не пускал. Ото всего хоронился. Все окошки позанавешал, все двери позаколотил и не выходил во двор даже. И барышню никуда не допускал.

Не было больше искушений.

Двадцать два года исполнилось Илье, когда вернулся он в Ляпуново.

Тут случилось: сон увидал Илья.

А на работе будет стоять мое имя – Илья Шаронов.

к ватиканскому мастеру Терминелли. Работал у него Илья три года.

Определил его тогда барин в живописную мастерскую в городе Риме, к ватиканскому мастеру Терминелли.

Год учился он в городе Дрездене, у русского рисовальщика Ивана Михайловича.

Прогнал с глаз встретившую его Соньку-Сафо и приказал всем почитать цыганку за барыню, называть Зоя Александровна.

Была та Зойка-цыганка вертлявая, худящая, как оса, и злая.