Культура дизайна: Издание второе, улучшенное и дополненное

«Плоский дизайн» в интерфейсах хорош не потому, что он плоский, и не потому, что он хороший, а потому, что дизайн интерфейсов был неплоским слишком долго. Как только пройдёт достаточно времени, он перестанет быть хорошим. В этом смысле гораздо продуктивнее думать не о том, какой дизайн хорош, а о том, какой дизайн хорош сейчас и будет хорош ещё хотя бы пару лет. Филипп Старк, по-видимому, только об этом и думает – и получается у него лучше многих, есть чему поучиться.
Кроме того, с практической точки зрения полезно следить не только за тем, что актуально, но и за тем, что было неактуальным достаточно долго, т.к. с большой вероятностью оно войдёт в моду снова и тот, кто угадает, когда, получит много персональной пользы. В этом – существенная польза слежения за маятником, т.е. аберрациями стиля просто от времени.

Дизайн – это любая работа над артефактом, улучшающая его потребительские и/или продающие свойства больше, чем растут при этом себестоимость, трудозатраты и бюджет.

дурак функционально неотличим от спешащего человека, которому подумать просто некогда

Кроме того, с практической точки зрения полезно следить не только за тем, что актуально, но и за тем, что было неактуальным достаточно долго, т.к. с большой вероятностью оно войдёт в моду снова и тот, кто угадает, когда именно, получит много персональной пользы. В этом – существенная польза слежения за маятником, т.е. аберрациями стиля просто от времени.

Единственный надёжный способ для обывателя стать святым или злодеем – всё время быть открытым новому и делать всё возможное, чтобы в его жизни было больше травматических переживаний. В случае дизайна такими переживаниями являются переживания эстетические («Вот это красотища! Почему я так не делаю?») и ценностные («Зачем я продолжаю это делать?»).

При этом мы точно знаем, что практически такие же интерьеры – но только более адекватные тому смыслу, который вкладывали в их декорирование, – могут быть очень интересными и живыми. Собственно, без этого стили не могли бы появиться изначально: они ведь всего лишь формальное повторение успешных решений.

Очевидно, что цель «создать безопасный автомобиль» более действенна, чем «тут чуть добавим, тут чуть улучшим, тут чуть заменим и всё упакуем в непривычную форму», характерная для Edsel.

Это – просто маятник. Сразу после того как нечто становится возможным, оно становится хорошим, модным и актуальным – а затем неминуемо плохим, затёртым и пошлым. После этого начинается маятник, т.е. возвращение этого нечто в актуальность с примерно одной и той же периодичностью, пусть и с затуханием. За первым сильным импульсом следует сильная противофаза (что видно на примере тех же кухонных комбайнов), затем с каждым колебанием маятника амплитуда между ненавистью и любовью сокращается. При этом эффект маятника ярок, только если начальный импульс был очень сильным или возник недавно. В любом случае рано или поздно явление становится привычным и качание маятника прекращается.

«Делай людям такой дизайн, какой хочешь, чтобы делали тебе». Но ещё лучше – делай такой дизайн, который захочешь получить позже, когда ещё сильнее разовьёшь свою требовательность.

Быстро изменить качество дизайна целой организации (т.е. сообщества людей) можно только сверху, только революционными преобразованиями (революционный элемент снизу обычно просто увольняют, поэтому организационных революций снизу очень мало)