Искушенные обманом

И эта мысль пронзает то место в моем сердце, которое пришло к осознанию того, что я люблю его. Несмотря на его злодейскую натуру, мне нравится, что он заботился обо мне после моей травмы, что он продолжает это делать даже после того, как я родила. Что он посвящает время тому, чтобы быть рядом со мной, и знает мои потребности, прежде чем я их озвучиваю.

И эта мысль пронзает то место в моем сердце, которое пришло к осознанию того, что я люблю его. Несмотря на его злодейскую натуру, мне нравится, что он заботился обо мне после моей травмы, что он продолжает это делать даже после того, как я родила. Что он посвящает время тому, чтобы быть рядом со мной, и знает мои потребности, прежде чем я их озвучиваю.

Никто не угрожает моей семье и жизням.
Я останавливаюсь на этой мысли.
После смерти тети Анники я считал себя без семьи.
Это первый раз, когда я чувствую, что у меня снова есть семья.
Лия и Джереми.
Если мне придется уничтожить мир и все в нем, чтобы сохранить их в безопасности, так тому и быть.

Никто не угрожает моей семье и жизням.
Я останавливаюсь на этой мысли.
После смерти тети Анники я считал себя без семьи.

люди не понимают, что они упускают, пока это у них не отнимают

люди не понимают, что они упускают, пока это у них не отнимают

Но шрамы останутся на всю жизнь, — всхлипываю я, снова ударяя себя в грудь. — Прямо здесь.
— Шрамы означают, что ты жива и достаточно сильна, чтобы выжить. — Он целует меня в макушку. — Я буду преклоняться перед каждым из твоих шрамов, пока ты не сможешь взглянуть им в лицо, Леночка.
Я поднимаю глаза и смотрю на него сквозь затуманенное зрение.
— С чего бы это?
В его взгляде есть мягкость, самое близкое, что я когда-либо видела в них к привязанности.
— Я говорил тебе. Потому что я хочу этого.

— Я не буду твоей любовницей, Адриан. Никогда.
— Не будешь.
— Но у тебя есть невеста.
— Больше нет.

Стиснув зубы, я привожу себя в порядок, затем поворачиваюсь и выхожу из квартиры, прежде чем потеряю хладнокровие, которое едва держу.
Прежде чем я отниму ее у мира и оставлю себе.
Может быть, это то, что я должен сделать, в любом случае.
Потому что сегодня вечером я принял бесповоротные решения.
Лия — не другая женщина. Она — та самая женщина.
И я не мой гребаный отец.

Речь идет о том, как такой монстр, как он, способен вырвать из меня такие сильные эмоции, как он не только вошел в мое тело, но и вторгся в мою душу.
— И ты никогда не почувствуешь себя так от чужих рук.