Deadlock

— Ты самый нежный из всех, душа моя, — шепчет. — Ты самый ранимый, но самый живой. Я буду дураком, если позволю своему прошлому вмешаться в моё настоящее с тобой, — губы гуляют от шеи до скулы и до чужих раскрытых губ, выдыхают в них же: — Du bist mein. Мой – делай с этим, что хочешь, я не стану думать иначе.

— Чонгук, душа моя, иди ко мне, — копирует его голос Тэхён, но мужчина даже не двигается с места, продолжая устало за ним наблюдать.

— Тебе надо, ты и подходи.

«И если ты будешь меня любить в четыре часа утра, мы сделаем так, чтобы всегда было четыре часа; вместе со временем мы полетим вокруг Земли, и оно остановится для нас».

Я больше ни в ком не ищу теплоты,
Пусть даже стою на грани.
Ведь в мире никто не умеет, как ты
Ни греть,
Ни любить,
Ни ранить».

— Mein Schatz, ты таким не был

«И если ты будешь меня любить в четыре часа утра, мы сделаем так, чтобы всегда было четыре часа; вместе со временем мы полетим вокруг Земли, и оно остановится для нас».

— Не привязывайся. Пока есть время, постарайся остыть к нему.

— Чтобы ты занял моё место?

— Мне не нужно твоё место, меня устраивает и моё.

— Тогда это бессмысленный совет.

— Я бы всё отдал, чтобы услышать этот совет, когда он был мне нужен, — Тэхён смягчает тон.

— Я тебя тоже, душа моя, ты же понимаешь.

— Я тебя тоже, — шёпотом повторяет Тэхён.

«Не понимаю, откуда у тебя столько власти над моим несуществующим сердцем?».

«У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стал, по крайней мере, на пять лет старше — так ты изменился. Ты стал на пять лет красивее. И на десять лет опаснее».