Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Власть всегда при помощи пропаганды и опираясь на законы стремится поставить человека ниже себя, унизить его, растоптать, довести до состояния послушного и покорного, или, как мы говорим сегодня: зомбировать каждого члена общества, каждого избирателя.

Естественно, когда Умберто Эко говорил о соотношении книг и Интернета, никто не мог сохранить спокойствие: а что будет с книгой в будущем? Итальянский профессор улыбнулся и сказал: «Спите спокойно, книги никуда не денутся. Хотя бы потому, что Интернет пока что нельзя читать, лежа в ванной, а книгу можно».

«Изучая «Трех мушкетеров», – продолжал Эко, – я обнаружил, что Александр Дюма поселил Арамиса в доме на улице Сервандони, названную в честь известного итальянского художника и архитектора. Действие романа происходит в 1615 году, а Сервандони нарисовал фасад стоящей на площади церкви лишь столетия спустя, да и сама улица носит его имя лишь с 1806 года. Стало быть, Арамис жил на улице, которая не существовала. В конце концов я обнаружил, что улица Сервандони называлась раньше улицей Фоссуайёр (могильщиков). Так я порой пытаюсь найти противоречия в романе… Знаете, чтобы написать несколько строчек, мне иногда приходится терять несколько дней».

Лично меня, как пишущего человека, поразили слова на последней странице «Острова ушедшего дня»: «Что бы ты ни писал, всегда есть ощущение, будто ты уже это где-то прочитал – никогда не удается избежать Тревоги Влияния». Возможно, это беда всех начитанных людей. Возможно, это происходит из-за слишком узкого круга идей и тем, в котором мы вращаемся. В конце концов все сводится к Жизни и Смерти, Любви и Ненависти, к Войнам и Конфликтам, к Страданиям и Счастью… Все это варьируется в тысячах вариантах. И разница лишь в подборе слов и стиле изложения.

В «Маятнике Фуко» Умберто Эко ясно заявил: «Проблема не в том, что люди больше ни во что не верят, а в том, что они верят во все».

В этом последнем интервью Генрих Бёлль выразил сожаление, что «все больше вымирают свободные профессии», что людей свободных профессий вытесняют «мульти», крупные корпорации, фирмы, объединения, которые все делают быстрее, рациональнее и дешевле.
«Каждый день умирает частица свободы, как отнимается каждый день у земли кусок для дорог и так далее», – печально констатировал Генрих Бёлль. «Индустриализация, концентрация – вот в чем великая опасность».

Генрих Бёлль сказал, что ни в коем случае нельзя опираться ни тоталитарную систему, ни на сильную личность – «мы должны полагаться на парламент и на парламент воздействовать».

чтоб я делал без этого безликого
безразличного мира
где «быть» длится только миг
и где каждый миг
падает в пустоту в неведенье «было»
без этой волны в конце
поглощающей тело и тень
что б я делал без тишины
где умирают шепот
потуги дикие выходки помощи
и любви ради
без неба реющего
над балластом праха
что б я ни делал я дела
вчера и позавчера
из крошечного оконца
высматривая другого
что бредет как я кружа вдали
от вcero живого
в содрогающемся пространстве
средь голосов безгласных
теснящихся в моем укрытье

Ничто не должно доставаться слишком легко, в противном случае утрачивается его значимость

В рассказе Беккета «Первая любовь» есть любопытное определение: «То, что называют любовью, – это ссылка и редкие весточки с родины – вот что я понял в тот вечер. Когда она затихла и мое «я» вернулось ко мне, утихомиренное мгновенным беспамятством, я оказался в одиночестве…»