Стихи и эссе

Все возникает со сказанной фразой.
Все абсолютно — все вещи, весь свет.
Это говорящий сомнителен, а язык не солгал ни разу:
Ибо средь слов слов для слов лжи просто нет.

Слова — для тех, кто знает цену им.

В одиночку не уцелеть.
Горе сравняло всех.
Выбор у нас один:
Любить или умереть.

Но если от тебя Она уйдет,
В долги загонит или вдруг умрет,
То помни: у людей метафор нет
Для передачи настоящих бед.
Твоя тоска должна ласкать других.
«О сладость слез!» – гласит печальный стих.

Когда он здоров и богат,
она создает ему ад;
но если он болен, убит,
она его воскресит.

Ступай на войну с автоматом в руке
Прекрати геройствовать в кабаке;
охоться на льва, побывай в горах:
никто не узнает, что ты слабак.

Без рифм и ритма болтовня соседей,
Но каждый мнит, что он поэт в беседе.

В любой из тем, хотя и в разной мере,
Как бассо-остинато — недоверье.

Большие люди, взмокнув от снованья,
Дают понять в процессе узнаванья:

«Я вам не книга, чтоб во мне читали.
Я в полном здравии, а вы устали.

Хотите завести со мной беседу?
А вот возьму и тотчас же уеду…»

Мольба, призыв, чтобы тебя признали
И потеснились в этом тесном зале,

Где каждый, словно слон, свое трубя,
Глух, потому что слышит лишь себя.

Мне дарован язык,
Чтобы избавить от пут,
От романтической лжи
Мозг человека в толпе,
От лжи бессильных Властей,
Чьи здания небо скребут.
Нет никаких государств.
В одиночку не уцелеть.
Горе сравняло всех.
Выбор у нас один:
Любить или умереть.

знаю: звездам в небесной мгле
Не важно, есть ли я на земле.
Может, и впрямь бесстрастность добрей,
Чем пристрастье людей и зверей.

Представьте, звезды влюбились бы в нас,
А мы бы на них не подняли глаз!
Скажу, никого и ничто не виня:
Пусть больше я люблю, чем меня.

И я, поклонник звезд и планет, —
Хотя до меня им и дела нет, —
Глядя на них сейчас, не скажу:
Без этой звезды я с ума схожу.

Если бы звезды настигла смерть, —
Оглядывая пустынную твердь,
Я бы свыкся с тем, что она нежива,
Хоть на это ушел бы не день и не два.

На страданья у них был наметанный глаз.
Старые мастера, как точно они замечали,
Где у человека болит, как это в нас,
Когда кто-то ест, отворяет окно или бродит в печали,
Как рядом со старцами, которые почтительно ждут
Божественного рождения, всегда есть дети,
Которые ничего не ждут, а строгают коньками пруд
У самой опушки, —
художники эти
Знали – страшные муки идут своим чередом
В каком-нибудь закоулке, а рядом
Собаки ведут свою собачью жизнь, повсюду содом,
А лошадь истязателя спокойно трется о дерево задом.

В «Икаре» Брейгеля, в гибельный миг,