Техану. Последняя книга Земноморья

С твоей властью, ты, казалось, был свободен, как никто на свете. Но какой ценой? Что делало тебя свободным? А я… Я словно глиняная фигурка, вылепленная руками женщин, что служат Древним Силам или людям, которые стоят за всеми этими обрядами и храмами, я уж сама не знаю, кому именно. Убежав, я на миг обрела свободу, общаясь с тобой и с Огионом. Но это не стало моей свободой. Мне всего лишь предоставили возможность выбора, и я сделала его. Тот бесформенный кусок глины, коим я являлась, принял форму предмета, необходимого в хозяйстве фермера и его детей – форму горшка. Я свыклась с этим, хоти все мое нутро протестовало. Жизнь играла мною. Я знаю правила игры. Но я не знаю, кто их устанавливает.

Порою я чувствую себя так, будто прожил не одно тысячелетие. Иногда мне кажется, что моя жизнь подобна ласточке, видной сквозь щель в стене. Я не единожды умирал и вновь воскресал – и в безводной стране, и здесь, под солнцем. В «Сотворении» говорится, что мы всегда возвращаемся, вечно возвращаемся к некоему истоку, который не подвластен тлену, «И только в смерти жизни…» Я много думал над этим, когда пас коз там, наверху, где день длится вечно: не успевает наступить вечер, как над Горой снова восходит солнце… Я научился у коз их мудрости. Я подумал тогда: чего, собственно, я горюю? Кого я оплакиваю? Верховного Мага Геда? Почему Ястреб, козий пастух, должен испытывать горечь и стыд за него? Чего я натворил такого, чтобы не находить себе места от стыда?
– Ничего, – подхватила Тенар. – Абсолютно ничего!
– О, да, – согласился Гед. – Основа величия человека – его способность испытывать стыд. Итак, Ястреб-пастух оплакал Геда – Верховного Мага и вернулся к своим козам, как и подобает мальчишке его возраста…
Тенар улыбнулась, хотя и не сразу, и немного застенчиво сказала:
– Мосс говорила мне, что тебе не больше пятнадцати.
– Похоже, что-то около этого. Огион дал мне Имя осенью. Следующим летом я отправился на Рокк… Кем был тот мальчик? Чистой страницей… Свободным, как ветер, мечтателем…
– Кто такая Ферру, Гед?
Он медлил с ответом. И лишь тогда, когда она уже решила, что оно промолчит, Гед, наконец, сказал:
– Вопрос в том… Насколько она здесь свободна и раскована?
– Но мы-то с тобой свободны?

Может, им стоит принять туда несколько женщин, чтобы те раскрыли им глаза на истинное положение вещей, – сказала она, и он рассмеялся.
Она опять придвинула к себе прялку.
– Я никак не могу понять: если были женщины-короли, почему не может быть женщин – верховных магов?
Ферру вся обратилась в слух.
– Горячий снег, сухая вода, – напомнил им Гед гонтийскую поговорку. – Королей возводят на трон другие люди. Маг обязан своей Силой и влиянием самому себе… и никому больше.
– И это – мужская сила. Потому что мы так и не выяснили, в чем заключается женская сила. Хорошо. Понятно. Тогда вернемся к тому, с чего начали: почему они никак не могут найти нового Верховного Мага – мужчину?
Гед внимательно изучал прореху на штанине.
– Что ж, – сказал он, – если Мастер Образов не ответил на заданный ему вопрос, возможно, он ответил на вопрос невысказанный. И тогда все, что им нужно сделать – задать этот вопрос.
– Это как загадать загадку? – спросила Ферру.
– Да, – ответила Тенар. – Только мы не знаем, как звучит сама загадка. Нам известна лишь отгадка: «Женщина с Гонта».
– Женщин на Гонте много, – сказала Ферру, поразмыслив немного. Вероятно, удовлетворив свое любопытство, она ушла за следующей порцией растопки.
Гед задумчиво посмотрел ей вслед.
– Все изменилось, – сказал он. – Все… Иногда мне кажется, Тенар, что возведение на трон Лебаннена – это лишь начало. Дверь… А он – привратник. Не пускающий никого внутрь.
– Он выглядит совсем юным, – сказала Тенар с нежностью в голосе.
– Морред был так же молод, когда встретил Черные Корабли. Не больше лет было и мне, когда я…