Прогноз. Как, наблюдая за погодой, научиться предсказывать экономические кризисы

Иллюзия равновесия
Экономика — это научная дисциплина для спокойных времен. Экономисты, оказывается… не имеют понятия о том, как ненормальное вытекает из нормального, а также о том, что последует далее, и в этом они похожи на синоптиков, не разбирающихся в бурях.
Уилл Хаттон, журналист,
The Observer, Лондон
Физики кажутся мне своеобразными Питерами Пенами рода человеческого. Они никогда не повзрослеют и не утолят свое любопытство

Британский историк Эдвард Халлетт Карр однажды сказал, что ничто не вызывает такого интереса к истории, как революция

Экономисты даже с готовностью соглашаются с тем, что теории, базирующиеся на микроэкономических обоснованиях, часто не заботятся о том, насколько их модели соответствуют реальности. Как отмечали экономисты Андреа Пескатори и Саид Заман в эссе, посвященном состоянию макроэкономики:

Структурные модели создаются с использованием основополагающих принципов экономической теории, часто в ущерб способности модели предсказывать значения ключевых макроэкономических показателей, таких как ВВП, цены или уровень занятости. Другими словами, экономисты, которые создают структурные модели,

считают, что они больше узнают об экономических процессах, изучая тонкости экономической теории, а не анализируя соответствующие входные данные221.

Post-Autistic Economics («Постаутичная экономика») (впоследствии он был переименован в Real World Economics Review («Обзор экономики реального мира»)

Аналогично, прогнозы Министерства финансов Великобритании на протяжении 25 лет до 1996 года имели средний показатель погрешности предсказаний на уровне 1,45 % ВВП, что выглядит особенно удручающе, если учесть, что сам показатель роста ВВП изменялся в среднем на 2,10 % в год. Примерно такие же результаты были получены и в других странах Европы. Общий вывод: погрешность прогнозов оказалась слишком большой по сравнению с фактическими данными, к тому же большинство точных прогнозов было сделано в условиях относительной экономической стабильности. Соответственно, применяемые экономические модели не способны с приемлемой степенью точности предсказывать какие-либо изменения224.

В прошлом году экономисты Оле Рогберг и Ханс Мелберг провели анонимный опрос среди исследователей, являвшихся авторами или соавторами научно-исследовательских работ, в которых термин «рациональное привыкание» («рациональная зависимость») приводился в названии, аннотации или среди ключевых слов. Цель опроса состояла в том, чтобы выяснить мнение опрошенных как о статусе данной теории, так и о подтверждающих ее доказательствах. Выяснилось, что большинство респондентов рассматривают оригинальную теорию и ее дальнейшее развитие как «историю успеха, демонстрирующую силу экономической аргументации», но в то же время они указывали на слабость ее эмпирических доказательств.

Экономист Гордон Уинстон описал, как Беккер определяет процесс «рационального привыкания». «[Человек] … садится и первым делом анализирует будущие доходы, развитие производственных технологий, функцию инвестиции/вещества, вызывающие зависимость, а также потребительские предпочтения на период продолжительности своей жизни t, максимизирует дисконтированную стоимость ожидаемой им полезности и в итоге решает стать наркоманом. Именно в этом случае он получит наибольшее удовлетворение от жизни»214.

Ричард Фейнман
Теория является созидательным двигателем науки. Она расцветает, когда имеет дело с новыми предположениями и догадками. Тем не менее в любой практической науке чрезмерное увлечение теорией недопустимо; любая теория должна проходить экспериментальную проверку. В отрыве от реальности теория позволяет слишком легко выдать желаемое за действительное, а красивая идея может не иметь никакого практического воплощения. К сожалению, определенная степень оторванности от реальности была свойственна многим ведущим деятелям неоклассической экономики.