Троя. Величайшее предание в пересказе

Ахилл: вот его аристея. Безжалостная оргия крови.

Что мне сокровища, что Брисеида, что честь или что угодно еще в сравнении с тем, кого любил я крепче и пуще всего, – с возлюбленным моим единственным Патроклом? Патрокл, о, Патрокл!

Я умру, сознавая, что судьбу твою решит величайший из всех… мой Ахилл.

Земля на равнине Илиона насквозь пропиталась алой кровью греков и троянцев.

Сын Фетиды и Пелея в одиночку стоит целого воинства.

– Мы рождены со своею судьбой, и никому не удавалось ее избежать, – проговорил Гектор.

Патрокл, друг Ахилла и время от времени его любовник

Нам известно, как войны, в которых обе стороны не сомневаются в скорой развязке, способны растягиваться на месяцы и годы.

Одиссею – лишь наблюдать с его привычным видом иронической отстраненности.

– Да, – сказал Патрокл, – но ты матери своей боишься.
Ахилл улыбнулся и ткнул друга кулаком в плечо.
– Да уж не так, как ты.