Год магического мышления

Почему ты всегда должна быть права? – это он сказал давно.

Не в состоянии даже представить себе такое – чтобы ты оказалась неправа?

Подходя к алтарю, мы пообещали друг другу, что сможем выбраться из этого хоть на следующей неделе, не дожидаясь, пока смерть нас разлучит

Мы и “рабочие собрания” проводили: усаживались рядом с блокнотами, формулировали вслух проблему на повестке дня, а потом, так и не попытавшись ее разрешить, отправлялись обедать, причем обед устраивали праздничный, словно отмечая удачное завершение дела

Сам факт, что мы заводили папки с надписью “Планирование” показывает, как далеки мы были от планирования

– Если бы я хотел жениться на ком-то вроде Ленни, я бы женился на ком-то вроде Ленни, – отвечал Джон, поначалу терпеливо, потом уже не очень.

На самом деле я понятия не имела, как быть женой

И сказал то ли, что “когнитивный дефицит” вызывается стрессом, то ли, что он вызывается скорбью.

И вот вам когнитивный дефицит: едва он произнес эти слова, как я уже не могла сообразить, что именно он сказал

Он имел в виду делать что-то не потому, что от нас этого ждут, и не потому, что мы всегда это делали или должны, а просто потому, что хочется. Он имел в виду желания. Он имел в виду жизнь

Во сне я понимаю, что нужно обсудить это с Джоном.

Был ли это сон?

Кто режиссер этого сна, есть ли ему дело?

Неужели только с помощью снов – или попытавшись писать – я сумею выяснить собственные мысли

У меня была привычка рассказывать Джону свои сны – не для того, чтобы их истолковать, но чтобы избавиться от них, освободить разум в начале дня. “Не рассказывай мне свой сон”, – обычно предупреждал он, когда я просыпалась утром, но в итоге соглашался выслушать. Когда он умер, я перестала видеть сны.

Пережившие оглядываются и различают знаки, знамения, которые они пропустили.