Брошенка

Улыбнулся от того, как сейчас выглядела его разъяренная тигрица. Совершенно голая, с животиком… И смотрит так сумасшедше. Блядь, как тут удержаться?

Изголодавшиеся, разъяренные, они набросились друг на друга подобно двум ураганам, сметающим на своём пути все преграды.

очень хорошо это помнил и каждый его пристальный взгляд говорил о том, что его не обмануть затишьем перед бурей.

Будь его воля, он бы вообще никогда больше не разрешил ей одеться. Чтобы его всегда, голая и беременная. Его.

вечером, когда дети уже спали в своих кроватках, мы с Варламовым выходили на террасу, где он заботливо укутывал меня в теплый, мягкий плед и открывал бутылку вина.

После секс. Горячий, страстный. Варламову приходилось зажимать мне рот своей ладонью, чтобы не разбудить детей.

Кто там сказал, что детям взрослых не понять? Она понимала. Видела нас насквозь и говорила правду. Всё так и есть.

каждый раз без ножа меня резала своим долбанным счастьем!

Мои розовые очки разбились стёклами внутрь и вырезали мне глаза. Я теперь слепа.

сучка не захочет, кобель не вскочит.

иногда люди устают друг от друга…

Дочь подняла голову, смешно шмыгнула носом.

— От семьи не устают. Нельзя устать от своих родных.