Сны поездов

Дерево может быть тебе другом, но лишь до тех пор, пока ты его не трогаешь. Вонзил лезвие в ствол — считай, объявил войну.

ыступал чудо-конь по кличке Теодор, снимавшийся в вестернах; собственно, доктору достались билеты, потому что он осматривал кинозвезду-Теодора. В кале Теодора обнаружилась кровь, сказал его ковбой. Значит, дело плохо. «Поэтому я бы тебе советовал сходить и поглазеть на это чудо, – сказал доктор Грэйньеру, протягивая один из бесплатных билетов. – Не удивлюсь, если через полгода Теодора скормят псам и отправят на мыло».

Рыжая собачка давно его покинула: состарилась, одряхлела и ушла в лес, чтобы умереть в одиночестве

Шедший через долину поезд не разбудил его, лишь вмешался в сон.

одинокий старатель подорвал себя в своей же хижине, пытаясь разморозить динамит на плите.

Грэйньер уже видел мертвецов, но ни разу не видел, как кто-то умирает. Он не знал, что сказать, что сделать. Он чувствовал, что ему лучше уйти – и чувствовал, что лучше не уходить.

ему было скорее сорок, чем тридцать пять, и в лесу от него было все меньше толку.

Глэдис выглядела значительно старше своих лет – это из-за того, как она позже ему объяснила, что выросла в доме, подставленном солнцу и летом проводила слишком много времени на воздухе. Руки у нее были грубыми, как у пятидесятилетнего мужчины.

Его старшая сестра говорила, что он приехал с северо-востока Канады и поначалу изъяснялся исключительно на французском – им пришлось выбивать из него этот язык, чтобы высвободить место для английского. Двое же кузенов уверяли что он мормон из Юты. В столь раннем возрасте он попросту не догадался разузнать у тети и дяди, кто же он на самом деле такой. Когда много лет спустя эта мысль все же пришла ему в голову, они оба давно умерли.

ункт назначения был написан на оборотной стороне магазинного чека, приколотого к его груди.