Земля

Отдыхай спокойно, отец, не тревожься! Земли мы не продадим.
Но за спиной старика они обменялись взглядами — и улыбнулись

Но старик услышал только слова: «продадим землю», и закричал дрожащим и прерывающимся от гнева голосом:
— Как, дурные, ленивые сыновья! Продать землю?
Он задыхался и упал бы, если бы они его не подхватили и не удержали, — и он заплакал. Они стали успокаивать его и говорили в утешение:
— Нет, нет, мы никогда не продадим земли.
— Конец семье, если вы начнете продавать землю, — сказал Ван-Лун, задыхаясь. — От земли мы ведем начало и в землю должны лечь. И только владея землей, можно жить: землю никто не украдет у вас.
И скудные старческие слезы высохли у него на щеках, оставив на них соленые пятна. Он нагнулся, взял горсть земли и, держа ее в руке, пробормотал:
— Если вы продадите землю, — это конец

Так весна проходила за весной, и с каждым годом все более и более смутно он ощущал ее приближение. Но все же одно еще жило в нем, и это была его любовь к своей земле. Он ушел от нее, устроил свой дом в городе и был богат. Но корни его были в земле, и хотя на много месяцев сряду он забывал о ней, каждый год с наступлением весны его тянуло выйти на землю. И хотя теперь он не мог уже вести плуг и только смотрел, как другой идет за плугом, разрыхляя землю, его все же тянуло из города, и он уходил

— Да, я слышал о революции, но всю мою жизнь я столько работал, что мне было не до нее. Нужно было думать о земле

Кроме тебя, мне некому оставить бедную дурочку после моей смерти, а она проживет долго, потому что на уме у нее нет забот и ничто не тяготит ее. И я знаю, что после моей смерти никто не позаботится накормить ее, ни посадить ее на летнее солнце, ни увести ее во-время от дождя или зимнего холода, и ей, бедняжке, может быть, придется бродить по улицам, когда всю жизнь о ней заботились ее мать и я. Вот в этом мешочке «ворота мира» для нее. И если я умру, то после моей смерти ты смешаешь это с рисом и дашь ей съесть, и она последует за мной. И я буду спокоен.
Но Цветок Груши отступила перед его протянутой рукой, в которой он держал порошок, и сказала, как всегда, тихо:
— Я не могу убить муху, как же я отниму у нее жизнь? Нет, господин, лучше я возьму эту бедную дурочку к себе, потому что ты был ко мне, добр, добрее всех других, и только от тебя я видела доброту

Наконец он повернулся к девушке. Вся его гордость исчезла, и он сказал ей смиренно и кротко, с великой печалью:
— Я слишком стар для тебя, сердце мое, и хорошо знаю это. Я стар, очень стар.
Но девушка отняла руки от лица и закричала так страстно, как ему еще не приходилось слышать:
— Молодые люди жестоки, я больше люблю стариков!
На утро следующего дня младший сын Ван-Луна ушел неизвестно куда

И он был доволен, что ему не нужно видеться с Лотосом, пока все ее желания не будут выполнены и пока гнев ее от этого не остынет. Оставались еще три его сына, и он стыдился перед ними того, что сделал. Он повторял себе снова и снова:
«Разве я не хозяин в своем доме, и разве мне нельзя взять рабыню, которую я купил на свои деньги

И мальчик ответил надменно и с достоинством, сложив руки на груди:
— Я не такой, как другие… У меня есть свои мечты. Я хочу славы. А женщины есть везде

И, не сводя глаз с юноши, он добавил про себя: «Этот сын все получил от меня»

Позор для такого человека, как я, у которого есть земля и серебро, иметь сына-солдата