О западной литературе

стоит заняться чем-то вплотную, и конца-края работе будет не видно.

И Елена Шварц, и её предшественница Эльза Ласкер-Шюлер осознанно выбрали для себя третий путь, примеряя то условно ахматовскую, то условно цветаевскую маску попеременно (хотя бывало, и одновременно).

дном из рассказов Станислава Лема машинный переводчик будущего, запрограммированный на перевод полного собрания сочинений Достоевского, вдруг начинает творить сам — и выдает на гора в безошибочно узнаваемой манере Достоевского порнографический роман «Девочка»

Чудовищность (аномальность, анормальность, однако и уникальность тоже) — имманентный признак гения. Разумеется, это не означает, что гениальность является имманентным признаком чудовища.

одрыв ее изнутри. В этом отношении экспрессионизм резко отличается от русского футуризма, с которым — через футуризм итальянский — генетически связан.

Продолжением творческих исканий немецких экспрессионистов стали не только произведения «магического реализма» в самой Германии, но и стихи поэтов-авангардистов, пишущих по-нидерландски, по-шведски. Аналогичные процессы можно проследить в живописи и ваянии — здесь достаточно назвать имя Осипа Цадкина.

ссы Нелли Закс, всеевропейского скитальца Пауля Целана и других.

Г. Бенн и знаменитый художник Эмиль Нольде, судьба которого отражена в известном у нас романе З. Ленца «Урок немецкого».

Иван Голль, Ганс Арп) попала под влияние новейшей французской поэзии, в которой господствовала техника «автоматического письма».

Ведущим направлением в поэзии стала так называемая «новая вещность» — Эрих Кестнер, Теодор Крамер (последний в Австрии) и многие другие, заведомо заземлявшие и тематику своих произведений, и методы ее подачи. На этом фоне поэзия экспрессионистов выглядела несколько схематичной, ходульной и не пользовалась былым успехо