Философия игры, или Статус скво: Философские эссе

Проблема терроризма в плане культурологическом гораздо шире и глубже, нежели его трактовка в плане политической конъюнктуры. Мы вступили в эпоху, когда сознание и ничто иное определяет качество и перспективы нашего развития. Дело в том, что человечество на наших глазах начинает делиться на тех, кто может взрослеть, и на тех, кто сделать это не в состоянии. Признаем: мы не готовы к такой постановке вопроса. Но вопросу-то все равно: он уже созрел. Вопрос этот – императив культуры. Суть вопроса: терроризм – сопливое, но борзое дитя слаборазвитого сознания. Вот почему терроризм – это еще и месть тех, кто неспособен стать культурным, тем, кто живет в культуре, продуцирует ее, эволюционирует вместе с ней. В широком смысле – это месть натуры культуре. Примитивные формы жизни бросают вызов и становятся угрозой высшим формам жизни; в принципиальном плане – угрозой жизни как таковой. Более корректно было бы сказать так: человек бросил вызов самому себе. Это пора понять тем, кто считает себя приобщившимся к культуре. (Здесь, между прочим, просвечивается онтологический план проблемы: противоречивое сосуществование психики и сознания – это вопрос вопросов отдельной личности, семьи, любого коллектива, этнической группы, народа, государства и, наконец, человечества. Познать себя – познать всех. Все в одном и одно во всем. Вопрос о том, насколько умно человечество, – далеко не праздный и не риторический вопрос.)

Именно объективные культурные ценности становятся проблемой номер один в современном мире. На наших глазах происходит то, что можно назвать углублением духовного кризиса. Здесь важно даже не то, что мы осознаем наличие кризиса: об этом догадывались и раньше; важно то, что кризис заставляет задуматься о природе духовности, заставляет именно в ментальной «надстройке» увидеть корни и причины вполне материальных, «базисных» бед. Однако – слава кризису! – мы вынуждены делать это не в прежнем духовно-религиозном ключе, а в плане разумно-научном. Сегодня уже только социальными, материальными или религиозными причинами кризис не объяснишь. Он просто-напросто иной природы, хотя имеет и перечисленные аспекты.
Выясняется, что можно обладать могучим интеллектуальным потенциалом и мощной экономикой – и при этом держать нацию на скудном духовном пайке. Интеллекта хоть отбавляй – а разум в дефиците. Заговорили о конфликте цивилизаций, о несовместимости менталитетов различных культур. А совмещать-то придется, на луну ведь не отправишь тех, кто не желает «совмещаться». При этом многие уже чувствуют (ибо привыкли ощущать культуру, воспринимать ее чувствами), что идеологически конфликт разрешим только в плоскости внеидеологической, разумной. Иными словами, теория сознания и познания – вот ключ к выходу из кризиса, симптомом которого, но отнюдь не причиной, является терроризм.

Тропа есть – а пути нет, мысль есть – а познания нет, чистая мысль есть – а философии нет (есть «конец философии»).

приносить жизнь в жертву ценностям – абсолютная глупость, ибо жизнь – одна из абсолютных культурных ценностей.

Новый лишний, презирай и скучай весело. Носи свой крест улыбаясь. Если уж стремиться к высокому, то следует быть выше не только суеты опарышей, но и выше скуки, и даже презрения.

Лишние презирают хама в человеке, а хам – это ведь тоже дитя культуры.

Не стоит радикально истреблять в себе опарыша: они правы уж тем, что жизнеспособны. Иногда самое умное заключается в том, чтобы не думать, а действовать.

психика + немного мысли = идеология. Но «людям» кажется, что их мифы, религии и свобода потреблять являют собой вершины мыслительной деятельности.

Человек, который понимает это, который чтит добровольно принятые законы культуры, подчиняется целесообразности, регулируемой уже не джунглями, и становится в полном смысле этого слова лишним, чужим для жизни. Он «презирает» людей, не выделившихся из природы, за то, что они обезьяны более, нежели люди. Они подражают людям, но не являются таковыми в полном смысле этого слова. Однако понимая это, «лишний» осознает также, что жить ему приходится среди людей-обезьян, ведь лишний он, а не они. Они – дети космоса, младенцы и шалуны, и малые сии не ведают, что творят. Какой спрос с этих братьев меньших?

Рано или поздно мыслящий понимает, что бездумное существование – это растительная жизнь, мало чем отличающаяся от прозябания скота, не выделившегося из природы.