Тициан

Создается впечатление, что Тициан хочет доказать — прежде всего себе самому, — что отчаяние перед лицом старости и неминуемой смерти может быть столь же плодотворным, так же вызвать прилив новых сил и одарить творца подлинным вдохновением, как упоение жизнью и красотой в молодости.

Как заметил один из современников,
[4]работы позднего Тициана — это «хроматическая алхимия», последний всплеск творческой энергии, когда на закате жизни мастеру удалось понять, сколь призрачен и несбыточен миф о «золотом веке».

картин на религиозную тему для личного пользования. Но над заказами, по свидетельству биографов, в основном трудился младший брат, проявлявший с юных лет завидное упорство и преданность делу.
Зимой, особенно в непогоду, когда подолгу стояла высокая вода и жизнь в городе полностью замирала, братья отправлялись на побывку домой, чтобы поменять износившуюся одежду и обувь и отъесться на вольных хлебах. Обычно юнцы возвращались обратно, нагруженные сырокопчеными окороками, колбасами, головками острого овечьего сыра, бутылями оливкового масла и бурдюками с добрым домашним вином. А Тициан непременно находил в кармане своей куртки немного денег, вложенных матерью, о чем свидетельствует их двоюродный брат нотариус Винченцо Вечеллио.

В первые годы пребывания в Венеции братья Вечеллио жили если не в бедности, то весьма стесненно, но не в их характере было просить помощи у отца. Как и многим начинающим живописцам, ради заработка приходилось браться за любую работу, расписывая орнаментом, арабесками, фигурками зверей и птиц сундуки, скамьи и прочую домашнюю утварь. Со временем стали поступать более серьезные заказы — написание небольших кар

В обязанность подмастерьев Дзуккато входило подбирать для выпавших частиц мозаики нужную по цвету смальту или работать над мозаичным покрытием по картонам мастера. Им приходилось взбираться на леса и подолгу трудиться под сводами величественного собора, сплошь украшенными мозаикой, большая часть которой была создана в XII–XIII веках. В 1545 году там появится блистательная мозаичная композиция «Апофеоз святого Марка», украшающая поныне вход в западный притвор храма, которую создадут по картону Тициана его друзья братья Дзуккато.

Особое впечатление на братьев Вечеллио произвело посещение Дворца дожей, куда Дзуккато как советник корпорации венецианских художников имел постоянный доступ.

Вскоре их отдали на учение в мастерскую славного мозаичиста Бастиано Дзуккато, работавшего в соборе Святого Марка. Человек он был по натуре добрый и относился к новичкам хорошо, не делая различия между ними и двумя своими сыновьями-подмастерьями Валерио и Франческо, с которыми у Тициана на долгие годы сохранятся дружеские отношения.

однажды после мессы на побеленной стене дома он нарисовал Мадонну, используя растительные краски, которых было предостаточно в домашней красильне. Все домочадцы без труда узнали в запечатленном образе черты Лючии. Мать была растрогана до слез рисунком сына, нутром почувствовав, каково его истинное предназначение.
Согласно биографам, именно слово матери оказалось тогда решающим. Наперекор семейным традициям Лючия настояла на отправке Тициана вместе со старшим братом на учение в Венецию. Позднее в один из приездов домой на побывку в знак сыновней благодарности за дальновидное решение Тициан напишет ее портрет маслом на доске, о котором упоминает биограф Ридольфи: «В портрете своей матери Тициан обессмертил ее образ». Картина долгое время хранилась в частной коллекции в Вероне, а затем ее следы были утеряны, как это случилось со многими ранними работами художника.
Остается тайной возникшая у Тициана тяга к рисованию, поскольку в роду Вечеллио художников не было, да и в округе жили люди, никогда не помышлявшие об искусстве, а думавшие в основ

Родители рано заметили склонность к рисованию обоих сыновей, особенно младшего. Правда, отец полагал, что оба мальчика продолжат традиции рода Вечеллио, став нотариусами или адвокатами. Но младший сын настолько пристрастился к рисованию, что готов был часами заниматься любимым делом. В основном это были заснеженные пики Альп, освещенные первыми лучами солнца, леса и речные долины, на всю жизнь запечатлев

для окраски домотканого полотна. Братьев особенно привлекала кузница на соседней Арсенальной площади, где в печи не угасало пламя, молоты дружно стучали о наковальню, а от раскаленных добела металлических болванок веером разлетались искры. Там ковались острые мечи и пики. А какие прочные латы, кольчуги, щиты и шлемы изготовлялись местными умельцами!
У мессира Грегорио во владении были обширные лесные массивы в горах, поросших елями, соснами, дубом, буком и другими ценными древесными породами.