Абсент

Есть он и в некоторых столовых приправах и идентичен не только танацетону пижмы, но и сальванолу шалфея.
В 1903 году доктор Лалу определил, что туйон в немалой степени ответственен за воздействие абсента, установив его родственные связи с другими экстрактами, например с экстрактами пижмы, шалфея, иссопа, фенхеля, кориандра и аниса. Туйон — терпен, близко родственный камфаре и ментолу, который очень сильно напоминает запах чистого туйона. Мазь для растираний и ингаляций против простуды «Vicks» наряду с другими терпенами содержит и туйон. Активный компонент марихуаны тетрагидроканнабинол (ТГН) так же относится к группе терпенов, как и миристицин, содержащийся в мускатном орехе. Многие другие компоненты абсента, которые в достаточной концентрации тоже вызывают конвульсии и эпилептические припадки, содержат свои собственные терпены, например иссоп (пинокамфон) и фенхель (фенханол).

несчастливой группе, о которой Сирил Коннолли однажды написал: «Я больше не хочу читать об алкоголиках. Алкоголизм — враг искусства и проклятие западной цивилизации. Он не поэтичен и не забавен. Речь идет не о выпивающих людях, а о постепенном стирании способности к восприятию и утрате личных отношений, по существу — о долгом социальном самоубийстве».

Абсент убивает, но помогает жить

К сожалению, ему не удается выпить пятнадцать стаканов абсента и остаться трезвым, а потому на следующий день он абсолютно ничего не помнит, и приходится ходить в кафе каждый вечер. Самый грустный карикатурный образ — растрепанный художник, у которого на седьмом стакане абсента кончились деньги, а он знает, что вдохновение приходит после восьмого.

Абсент называли «Зеленой (или Зеленоглазой) музой». Считалось, что он гений для бездарностей, но гибель для истинного гения.

У богемы всегда была мрачная и напряженная сторона, она была не кругом, а, скорее, стадией карьеры — порой безвестности начинающих писателей и художников, которые могли в один прекрасный день оказаться среди членов Французской Академии, а могли закончить дни в сумасшедшем доме, благотворительном приюте или морге.

Другой поэт того времени, Эдмон Бужуа, посвятил Мюссе стихи о тонкой зеленой грани между измождением и вдохновением.
Тоскуя и мечась, в нечистой тесноте
Кафе парижского, пишу я и мечтаю
О синих отблесках утраченного рая,
В зеленовато-серой темноте.
Душа моя возносится в края
Надежды пламенной, и нежный аромат
Напоминает мне: абсент и вправду свят,
Краса его владычица моя.
Но горе мне! Как слабосилен я…
Ведь сразу после первого стакана
Я заказал второй, тоску тая.
И высохли истоки бытия,
А в немощной душе открылась рана.
Незыблемый закон нарушил я.
Более молодой современник Мюссе, Шарль Бодлер, автор

«Почему ты так упорно и порочно чудесен?» и добавляет: «Сегодня утром я решил выпить Перно. Получилось прекрасно. В 8.30 я был мертв. Сейчас я жив, и все в порядке, только тебя нету».

Il faut accepter la personnalite comme elle est. Il ne faut jamais regretter qu’un poete est saoul, il faut regretter que les saouls ne soient toujours poetes» [18].

Стихотворение в прозе Доусона об абсенте, «Absintha Taetra» («Ужасный абсент»), примечательно особенно сильной тревогой («тигриные глаза» грядущего); так и кажется, что человека преследуют и будущее, и прошлое. Абсент открывает искусственный рай, по крайней мере — ненадолго, и в этих стихах говорится не об обычном опьянении, а скорее о наркотическом.