Пальто с хлястиком. Короткая проза, эссе

Всегда, в любое время, в любой стране есть прожиточный минимум подлости.

Было только будущее и не очень настоящее настоящее, походившее на затянувшееся предисловие.

Наверно, с этого откровения, что словами ничего нельзя выразить, начинается творчество. Все важное происходит вне слов. И это важное, внесловесное, нужно перевести на язык музыки, или красок, или языка. Писателю ничего не остается, как совершить чудо и воскресить мертвые слова, сделать их снова живыми. И только этими ожившими словами получится говорить о любви.

Я уже вроде бы существовал, ходил в школу, ездил на метро, ел, пил, но еще не стал настоящим.

Мат – живая молитва тюремной страны.

Тогда, в школе, я, конечно, не осознавал, как тяжело было маме и всем нашим учителям: перед ними стояла задача без решения – учить говорить детей правду, вводя их в мир лжи.

То, что в России измеряется высотой Александрийского столпа, здесь – размером налоговой процентной ставки.

Она была той самой свечкой, что хоть немного освещала их мрак. Она пела рабам о любви. Она помогала им сохранять человеческое достоинство.

Опасным могло оказаться все: прошедшие встречи, слова, письма. Прошлое уничтожали, старались избавиться от него.
Мне хотелось вернуть ей уничтоженную жизнь. Я стал писать ее воспоминания и дневники.

В те годы люди боялись своего прошлого – неизвестно было, что из прожитого может оказаться в будущем смертельно опасным.