12 великих античных философов

«Глупец, куда кладешь ты это? Посмотри сначала, чиста ли твоя посуда: если ты кладешь философию в глупые мечтания, она пропадет и, когда сгниет, превратится в едкую мочу или во что-нибудь еще худшее…»

В горе нужно призывать на помощь рассудок, как хорошего врача.

Кля‍­нусь Гер‍­ку‍­ле‍­сом, ты даже по‍­ня‍­тия не име‍­ешь, что толь‍­ко пред‍­взя‍­тые мне‍­ния за‍­став‍­ля‍­ют нас счи‍­тать лож‍­ным то, что ново слуху, или зре‍­нию непри‍­выч‍­но, или ка‍­жет‍­ся пре‍­вы‍­ша‍­ю‍­щим наше по‍­ни‍­ма‍­ние; если же по‍­смот‍­реть по‍­вни‍­ма‍­тель‍­нее, то об‍­на‍­ру‍­жишь, что это все не толь‍­ко для со‍­об‍­ра‍­же‍­ния оче‍­вид‍­но, но и для ис‍­пол‍­не‍­ния легко.

Довольство собою, как короткая и веселая дорога, имеет в себе много приятного и ничего тяжелого.

Тот же Эпиктет, как мне передавал также Фаворин, говорил, что нет ничего гнуснее и хуже двух пороков — нетерпеливости и невоздержности, когда мы не переносим, не остаемся равнодушны к обидам, которые нам следовало терпеть, или не воздерживаемся от вещей и страстей, от которых должно воздерживаться.

Когда Эпиктета спросили: «Какой человек богат?» — он отвечал: «Довольный собой».

По воле Бога некоторые вещи — в нашей власти, другие — нет. Нам Он дал лучшее, прекраснейшее, благодаря чему Он сам блажен, — чувственное познание. Если им пользоваться разумно, оно принесет нам свободу, счастье, радость, твердость духа; оно же соединяет в себе понятие о справедливости, законе и умеренности, вообще о всякой добродетели. Надо всем остальным Бог не дал нам власти. Мы должны поэтому слушаться Бога и,

Глуп тот, кто не доволен тем, что происходит по законам природы.

Разрешите и мне принять участие в вашем разговоре: я не любопытен, но хочу знать если не все, то как можно больше, к тому же приятный и забавный рассказ облегчит нам этот крутой подъем

— Ну тебя, — отвечаю, — опусти трагический занавес и сложи эту театральную ширму,[15] говори-ка попросту.