Ада, или Отрада

оттого, что теперь я скучаю намного реже, чем в детстве, между унылой игрой и еще более унылой книгой

О не надо такъ плакать…

В. Сиринъ

6-го Декабря, 1964

Монтрё

– она сделала приписку: «Я и не думала плакать!

«В книге реальность человека, предмета или обстоятельств, – писал Набоков в лекциях о Джейн Остин, – зависят исключительно от мира, который создан именно в этой книге. Самобытный автор всегда создает самобытный мир, и если персонаж или действие отвечают структуре этого мира, нас приятно потрясает художественная правда, сколь бы персонаж или явление ни казались неправдоподобными при перемещении в то, что рецензенты, бедные поденщики, именуют “реальной жизнью”

К 1959 году относятся первые наброски философского сочинения «Текстура времени», ставшего впоследствии четвертой частью «Ады»

шутливый обмен двух физиков на страницах «Нью-Йоркера», в котором много печатался и Набоков: 10 октября 1956 года Гарольд Фурт (Furth) опубликовал в этом журнале стихотворение «Опасности современной жизни», навеянное статьей известного физика Эдварда Теллера, предположившего существование миров в тех областях вселенной, в которых преобладает антивещество. Фурт описал встречу Антителлера, живущего где-то в космосе «в полосе антивещества», с прибывшими в его антимир землянами. 15 декабря 1956 года появился ответ Теллера – подробное письмо о гипотетической возможности такой встречи и ее катастрофических последствиях.

«ковролет», иначе «феероплан», – выцветший, но все такой же сказочный синий ковер-самолет с арабскими узорами, на котором еще отец дяди Дана летал в детстве, да и позже, когда бывал пьян

Кресло с подлокотниками и высокой спинкой да табурет у кровати, на котором стояла пара медных подсвечников с держателем и чашечкой для жира (такую же пару он только что как будто видел в отражении – но где?), довершали худшую и главную часть смиренного инвентаря.

Составные кусочки неба или стены все время распадались, и как бы тщательно она их ни соединяла – неосторожный толчок или локоть сиделки легко разобщали эти невесомые фрагменты, вместо которых возникали непостижимые пустоты неизвестных предметов или изнанки шашек «Скрэббла», которые она никак не могла повернуть внутренней осмысленной стороной, поскольку руки были связаны за спиной

казались в самом деле обезглавленными теллурийцами

поскольку человеческий мозг может сделаться наилучшим пыточным застенком из всех, им самим изобретенных и испробованных