Хижина дяди Тома

О, эти мелочи повседневной жизни: холодные, жесткие, властные, неумолимые, – как безжалостно топчут они драгоценнейшие чувства нашего сердца! Приходится есть, пить, приходится спать, приходится даже просыпаться! Нужно покупать, продавать, спрашивать, отвечать на вопросы.

Те, которым приходилось видеть это выражение на любимом лице, навсегда запомнили это нечто неописуемое, убивающее надежду, не оставляющее сомнений, что любимое существо уже не принадлежит вам…

Если мы станем углубляться во все горести, царящие кругом, у нас пропадет охота жить!

Даже легкий сам по себе труд может стать нестерпимым в силу своей продолжительности и тоскливого однообразия и еще от сознания, что делается эта работа не по собственной воле.

Я часто удивлялся, что люди, имеющие право сказать «моя жена», «мой ребенок», могут желать еще чего-нибудь другого. У нас нет ничего, кроме наших рук, а между тем я кажусь себе сильным и богатым. Мне нечего больше желать.

Чтобы образование и воспитание дало настоящие результаты, оно должно быть делом государства или, во всяком случае, нужно, чтобы государство не ставило этому препятствий.

Счастлив тот, кто собой доволен

Они стояли так молча. Затем прозвучали последние прощальные слова и вздохи… Хлынули горькие слезы. Так расстаются люди, у которых надежда на возможную встречу висит на волоске, тонком, как паутина.

Разве то, что преподносят вам в церкви, – религия? Это – скользкая и гибкая доктрина, приспосабливающаяся к капризам и требованиям эгоистического светского общества! Религия – это нечто, делающее нас менее добросовестными, менее благородными, менее справедливыми и честными по отношению к нашим ближним, чем я был бы сам, следуя велениям моей греховной, легкомысленной, ищущей наслаждений природы!

«Нельзя придумать для человека худшего применения, чем повесить его». Нет, он ошибся. Бывает и хуже.