Тайна похищенной башни

– А я что же, получается, так птицей и останусь?! А родным это как же мне на глаза показаться?! А мужики чего скажут, если меня в перьях увидят?!
– Знаешь, Петрович, ты на эту тему сам думай, – рассудительно произнес Колобков. – Я вот на тех островах тоже много чего потерял. Ногу… тещу… ну, в целом хорошо прокатились.

Встанем же в круг! – провыл Мельхиор, хватая Каспара и Бальтазара за руки. – Сила трех поможет нам!
– Не трогай меня, от тебя воняет! – отпихнул его Бальтазар. – И вообще ты меня бесишь!
– Тебя всё бесит.
– Да. И я считаю это совершенно закономерным. Меня бесит всё отвратительное. А в этом мире отвратительно всё, кроме меня.
– О-о-о, как мудро! – искренне восхитился Мельхиор. – Я запишу это в книгу… а где она?
– Ты наверняка ее потерял. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– А кто-нибудь помнит, как ее увеличить? – дрожащим голосом спросил Каспар.
– Я не помню.
– А на меня вообще не смотрите.
– Может быть, надо сказать волшебное слово?
– Пожалуйста, увеличься, – произнес Мельхиор, наклонившись к башне. – Пожалуйста!
– Не работает.
– Может быть, сказать другое волшебное слово?
– Другое?.. А их что – два?
– Я сейчас посмотрю в словаре.
– И я тоже посмотрю.
– А я пукну. Два раза.
– Зачем?
– На всякий случай.

Я рад, что наконец-то смогу вернуться домой, капитан, – пошевелил усами Лайан Кграшан.
– А уж я-то как рад, что наконец-то от тебя избавлюсь, – приветливо улыбнулся Колобков. – Вот приберу твою арбузную жемчужину – и избавлюсь. И будет у меня одним хуймяком меньше.
– За что ты так не любишь подобных мне, капитан?
– Ты на меня не обижайся, хуймяк, – дружелюбно сказал Колобков. – Против тебя лично я ничего не имею. Просто ты грызун и вредитель, который должен сидеть в клетке и крутить колесо. Ты вот колесо крутишь?
– Не кручу, капитан.
– Тогда нечего и удивляться, что тебя все ненавидят

Ты что, совсем ничего не понимаешь? Посмотри на свои руки – их две. Посмотри на свои ноги – их две. Посмотри на свои глаза…
– На глаза не получается!.. уффф…
– Может, вырезать их? Где мой нож?
– Посмотри на свои… посмотри на мои глаза – их две… два. Всего у нас по два. А лодка одна. Должно быть две.
– У нас не всего по два. Нос один. Рот один. Задница одна.
– Задниц две. Левая и правая.
– У кого мой нож?
– Это ягодиц две. А задница одна.
– Но ягодиц-то две.
– Одна задница состоит из двух ягодиц. По-моему, это очевидно.
– Кто взял мой нож?
– Я-го… а на какую букву начинается это слово?
– Закрой свой дурацкий словарь, он тебя отвлекает.

Правая ягодица – это Ягодица Судьбы, она никогда не ошибается. Если Ягодица Судьбы прикажет тебе убить человека – убей его без колебаний, ибо он наверняка состоит в МОАЗ. Всегда и во всем слушай свою правую ягодицу. А левую не слушай, она все врет!

Не знаю, но не трогай! Где же оно… А… А… Нет, я не сойду с ума, я не сойду с ума!
– Конечно, ты не сойдешь с ума, не волнуйся, – ласково улыбнулся в бороду Каспар.
– Спасибо за поддержку, доброе говорящее кресло, – признательно посмотрел на него Бальтазар. – Ты единственная мебель здесь, которой я еще могу доверять. Все остальные состоят в заговоре, я это знаю!
– В заговоре? В каком еще заговоре?
– В глобальном заговоре МОАЗ.
– А что такое МОАЗ?
– Международная Организация Абсолютного Зла.
– Откуда ты о ней знаешь?
– От ягодицы.
– Какой еще ягодицы?
– От моей правой ягодицы. Это она мне рассказала.
– Ты разговариваешь со своей ягодицей?
– Конечно. А ты разве нет?
– Нет. Зачем?
– Как это зачем?! Запомни, дурак, если хочешь выжить в этом мире, всегда внимательно слушай, что тебе говорит правая ягодица.

А?.. – подал голос Каспар. – Что происходит?! Что тут происходит?! Я требую немедленно объяснить мне, что тут… хррр-пс-пс-пс…
– Заснул, – прокомментировал Мельхиор, тыкая Каспара в щеку. – Ты спишь, что ли? А?.. А?.. Спишь?.. Спишь, да?..
Колобков только крякнул. Старые пердуны в своем обычном репертуаре.
– Кто здесь?! – встрепенулся Каспар, очумело таращась вокруг.
– Проснулся, – догадался Мельхиор.
– Я и не спал!..
– Спал.
– Не смейте возводить напраслину!.. хррр-пс-пс-пс…

Нет, Серега, вот ты как хошь, а я все никак не привыкну, что тут кругом одни негры! – громко пожаловался Колобков. – Ты меня правильно пойми – я не расист, но негров ненавижу!
– Это потому что из-за них у вас теперь ноги нету? – кисло спросил Чертанов.
– Ага. А еще они нас с тобой сварить пытались. И дочку у меня сперли. И яхту мою бомбили… камнями какими-то горящими. Не, ну ты рассуди сам! Меня даже налоговая так не прижимала!

Кто пукнул?
Чертанов ничего не ответил.
– Кто пукнул? – повторил Колобков, зажимая нос. – Серега, это ты пукнул? Тебе не стыдно?
– Это не я, Петр Иваныч.
– Значит, негр. Серега, скажи этой черножопой макаке, чтоб не портил воздух, а то ведь я и врезать могу.
Чертанов грустно вздохнул, глядя на возмущенного шефа. Хорошо, что туземцы не понимают ни слова из его тирад. А то бы обиделись, наверное. Людям редко нравится, когда их называют макаками.