Квантовая психология. Как программное обеспечение мозга формирует вас и ваш мир

а) Нет «сущностного «я», или статичного эго.
б) Мы можем метапрограммировать нашу нервную систему на множество «я», большинство из которых намного опережает средний земной уровень эволюционно.

Как доказал Клод Шеннон в 1948 году, «шум» проникает в любой канал коммуникации, как бы ни был устроен последний.

Поскольку вскоре мы найдем веские причины избегать слова «есть» и других его форм – «существует», «является» и «находится», – давайте попробуем сформулировать то же высказывание на более функциональном языке – языке, который не предполагает, что мы знаем, чем вещи метафизически «являются» или «не являются» (то есть знаем их метафизические «сущности»). Функциональный язык нужен только для того, чтобы можно было описывать то, что мы феноменологически переживаем. Итак, копенгагенская интерпретация не отрицает существования «глубокой реальности», она лишь подразумевает, что с помощью научного метода невозможно экспериментально установить или продемонстрировать такую «глубокую реальность», которая объясняла бы все другие относительные (инструментальные) «реальности».

Опасно понимать новые вещи слишком быстро.
Джосайя Уоррен. Истинная цивилизация*[1]

посткопенгагенская наука склонна признавать четыре, хотя четко сформулировал их один лишь доктор Анатолий Рапопорт: «истинное», «ложное», «неопределенное» (пока еще непроверяемое) и «бессмысленное» (непроверяемое в принципе).

научное исследование не может ответить на вопрос «являются ли эти стихи хорошими?». (Наука вообще не может ответить на вопросы, содержащие в себе слово «является», но пока что не все ученые это осознают.)

Трансакционализм также придерживается мнения, что мы не пассивно принимаем данные из Вселенной, а активно «создаем» форму, в которой интерпретируем их, – причем так же быстро, как их принимаем. То есть мы не реагируем на информацию, но переживаем трансакции («сделки») с ней.

Копенгагенская интерпретация квантовой физики Нильса Бора (еще одного нобелевского лауреата) во многом совпадает с операционализмом, но излагается еще более радикальным языком. Согласно Бору, как «здравый смысл», так и традиционная философия оказались неспособны учитывать данные квантовой механики (и теории относительности), и чтобы понять то, что открыла физика, нам нужно говорить на новом языке.
Новый язык, предложенный Бором, лишен абстракций, которые отвергались экзистенциализмом. Он предлагает давать вещам определения в терминах человеческих операций (к чему призывают прагматизм и операционализм). Бор признавал, что на его понимание этих вопросов оказали влияние экзистенциалист Кьеркегор и прагматик Джеймс. (Странно, что многие ученые явно не подозревают об этом «философском» основании операционализма и называют операционалистский подход просто «здравым смыслом»; точно так же не-ученые называют здравым смыслом платоновскую и аристотелевскую метафизику.)

В несколько сжатом пересказе притча Кафки выглядит так:

Некий человек приходит к Двери Закона и просит разрешения войти. Страж не позволяет ему пройти через дверь, но говорит, что если этот человек готов ждать достаточно долго, то, может быть, когда-нибудь в будущем он получит разрешение. Человек ждет и ждет; он стареет; он пытается подкупить стражника. Тот берет деньги, но по-прежнему не пропускает его через дверь. Человек продает все свое имущество, чтобы предложить еще большую взятку. Страж принимает ее, но все-таки не дает человеку прохода. Принимая каждую новую взятку, страж всегда объясняет: «Я делаю это только для того, чтобы ты не терял надежды»

Пока остается жизнь и выбор, у людей нет никакой «сущности» и каждый может неожиданно измениться