Сергей Мохов

Похоронное дело в современной России можно описать как большой черный ящик с отверстиями по сторонам: в одно отверстие падают деньги и покойники, а из другого валятся в могилу гробы с людьми. Что происходит внутри — непонятно

Надо сказать, что представители полиции и медики не любят заниматься трупами — это скучная, бюрократическая работа, которая к тому же может повлечь за собой дополнительную ответственность. Как плохие больные портят статистику больницы, так и потенциально криминальные трупы ухудшают статистику полицейских участков. Поэтому зачастую ведомства перекладывают обязанности по фиксации смерти друг на друга.
«Слушай историю, короче: полицейский патруль приехал на место обнаружения тела на улице и, быстро оценив обстановку, принялся перетаскивать мертвое тело за соседний забор — именно он отделял место, где обнаружили труп, от территории, за которую отвечает другое районное отделение полиции. Через несколько часов бригада снова получила вызов и, приехав, обнаружила, что их коллеги перетащили тело обратно».

Как ритуальная компания узнала о «свежем» трупе? Полиция и медики обычно «сливают», т.е. продают информацию об умерших людях ритуальным агентствам, как правило, одновременно нескольким: одни и те же данные может продавать и диспетчер скорой помощи, и водитель скорой помощи, и участковый. Живые люди вынуждены конкурировать, чтобы заработать на мертвом теле.
«Кого тело — того и дело. Вот иногда звонят родственники и говорят: “Бла, бла, Иван Иваныч, — говорят, — вы такой хороший агент, помогите нам похороны справить”. Я говорю: “А тело где?” А они мне: “А в морг уже увезли!” Тут я понимаю, что дело не очень хорошо идет. Тело уже уселось в другую лодку на реке Стикс — хуй его оттуда достанешь».