Екатерина Торицына

переключусь-ка я на что-нибудь» становится проблемным, если использовать его в качестве оправдания, чтобы не приниматься за работу, которая сейчас необходима.

Если мы что-то делаем, значит, у нас есть мотивация. И наоборот: мы не делаем чего-то, потому что не замотивированы.

у прокрастинаторов слабо развиты самодисциплина и целеустремленность.

Следовательно, вы прокрастинируете не из-за работы или каких-то обстоятельств, а из-за самого себя, точнее из-за того, что вы думаете об этой работе или этих обстоятельствах

Политика всегда была искусством достижения возможных целей, а сейчас она стала искусством микроскопических целей. Потому что неспособность заниматься структурными проблемами сопровождается чрезвычайным вниманием к проблемам тривиальным, подогреваемым съехавшими с катушек СМИ, которые, вполне в русле рыночной логики, стали относиться к раздуванию ничтожных конфликтов с куда бóльшим интересом, чем к своей задаче помогать разбираться в реальных проблемах, тем более что тиражи падают.

Разносторонние исследования синдрома демократической усталости позволяют выделить четыре отдельных диагноза: виноваты политики, виновата демократия, виновата представительная демократия и – частный случай последнего – виновата выборно-представительная демократия. В предложенном порядке я и собираюсь их рассмотреть.

ведь демократия – это власть большинства с уважением к меньшинству, иначе она выродится в небезызвестную «диктатуру большинства», и мы окажемся в еще более плачевном положении.

Сейчас часто забывают об этом, но и фашизм, и коммунизм изначально были попытками вдохнуть жизнь в демократию: упразднение парламента позволяла народу стать единым целым с вождем (фашизм) или же напрямую управлять самому (коммунизм). Фашизм быстро выродился в тоталитаризм, но коммунизм еще долгое время искал новые формы коллективных обсуждений.

создание собственной альтернативы его вдохновила Парижская коммуна 1871 года (отсюда даже сам термин «коммунизм»):

Было время, когда по всей Европе было не найти граждан: были одни подданные. Начиная со Средних веков и до XVIII века – здесь мы рисуем картину широкими мазками – власть была сосредоточена в руках суверенного правителя. (Оставим пока за скобками Голландскую, Флорентийскую и Венецианскую республики: это исключения.) Сидя в своем дворце, крепости или замке,