Кир Булычев

Они побежали, но в лесу трудно было бежать. Те, кто бегает не глядя, попадают на обед лиане или дубу

«Ждать всегда плохо, особенно когда не знаешь, чем кончится ожидание, – думала Марьяна, – но почему-то мы всегда чего-то ждем. Даже жить некогда. Вообще-то все ждут, когда мы улетим на Землю, а я жду, когда вернусь к Олегу. Дик ждет, чтобы скорее оказаться в лесу. Теперь мы ждем – оборвется шар или нет. Очень глупо ждать, самое обыкновенное и самое неправильное занятие. Жить надо так, чтобы совсем не ждать…»

Очень глупо ждать, самое обыкновенное и самое неправильное занятие. Жить надо так, чтобы совсем не ждать…

Когда претендент в диктаторы терпит поражение, он не сразу, не вдруг теряет сторонников и слуг. Особенно в тех случаях, когда в мозгу этих людей надежно внедрена уверенность в его всесилии. И потом, когда карточный домик власти рассыпается, отдельные валеты и девятки еще по инерции продолжают держаться туза и выполнять его безумные приказы, даже если они понимают их бессмысленность.

– Я не считаю тебя врагом, – сказал Пруг, перегибаясь вперед и накладывая с подноса мешанку в миску Андрея. – Мне ничего от тебя не надо. Я своего уже добился. Дикий горец захватил корабль. Почему?
Потому что вы избалованные люди. Вас защищает не ваше истинное могущество, а страх других перед вашим могуществом. Это и есть ваша слабость. Могущество рождает самоуверенность. И вот результат: мы летим, куда я хочу. И вы мне помогаете и будете помогать.

ведь человеку трудно перехитрить гиену – хоть он и умнее, и сильнее. Гиена первобытное существо. Даже твой неверный помощник ВосеньУ – первобытное существо. Вы его научили летать в космосе, считать на компьютере, показали ему, как вы живете, вызвали в нем постоянную зависть и озлобление против вас. Внутри он остался таким же диким, как и до встречи с вами. Ты когда-нибудь был у него дома? Ты знаешь, с каким упрямством и почтением он выполняет все ритуалы первобытной жизни? Я это сразу проверил, как только замыслил великое дело. Я знал, что должен использовать вашу слабость – ваше могущество. Я стал следить за ВосеньУ и, узнав, что он внутри остался первобытным, начал прикармливать его.

мы с вами ровесники, но женщина всегда старше мужчины

Жертва может быть отвратительна. Но закон должен соблюдаться. Иначе в государстве наступит хаос.

За столом Владимир Ильич разъяснил жене свой план:
– Первое – мы достаем паспорт. Норвежца или шведа. И по этому паспорту мы едем через Германию.
– И как только к тебе кто-то обращается по-шведски, все проваливается, – сказала Надежда Константиновна. – Омлет не соленый?
– Чудесно, чудесно. Тогда это будет глухонемой швед. Да! Великолепно.

Что войны, что чума? Конец им виден скорый;

Их приговор почти произнесен.

Но как нам быть с тем ужасом, который

Был бегом времени когда-то наречен?

Анна Ахматова