Наталия Протасеня

Но впервые в жизни я это чувствую: это последний бой традиционной маскулинности

думаю, что дети, рожденные после 2000 года, смогут понять, что жить с этим маскулинным (или, говоря твоими словами, «технопатриархальным») порядком — значит умереть и всё потерять

Люди, замаскированное воплощение леса, должны сбросить маски человеческого и снова надеть маску мудрости пчел.

Квир-аборигенность, выходящая за пределы вида и пола планетарная пансексуальность, техношаманизм, система межвидовой коммуникации — всё это диспозитивы траура.

И это история беженцев, размещенных в лагерях, гибнущих в море или оставленных прозябать в нищете в богатых городах, называющих себя христианскими, — я знаю, что ты проводишь параллель между их положением и твоим не из-за эстетического вкуса левацкой позы, но поскольку твое детство маскулинной девочки-лесбухи пришлось на конец франкистской диктатуры и теперь ты трансчеловек, ты знаешь, что ты им не чужой

Отверженность давит тебя, как перевернувшийся грузовик, — цепляет и перемалывает. И тебе ее не забыть.

возможное стало тюрьмой, а ты из нее сбежал. Ты пишешь между возможностями

пропаганда стекает с тебя как с гуся вода, и твой взгляд способен систематически дестабилизировать очевидные вещи.

промежуточный язык, язык на перепутье, язык на переходе

жить с этим маскулинным (или, говоря твоими словами, «технопатриархальным») порядком — значит умереть и всё потерять.