Александр Соболев

Ну как одним нужно выговориться, а ему, стало быть, нужно отмолчаться, но непременно в компании.

В Шестопалиху как раз повезли ее к колдуну, который, между прочим, посмотрел на нее, пощупал, полистал в соседней комнате медицинский справочник и побежал сначала к Георгию Михайловичу за димедролом, а потом ко мне за елеем, вроде как коллега к коллеге.
— И как, дали вы ему елея?
— А почему ж нет, колдун не человек, что ли?

В этом обмене главным было то, что человек потратил несколько дней из недолгой жизни, то есть фактически стал добровольно на несколько шагов ближе к смерти, чтобы сделать презент своей спутнице

абстрактное человеколюбие зачастую сочеталось в будущих эмигрантах с самыми свирепыми замашками крепостничества

сквозь словесную абракадабру начинал разгораться, переливаясь, какой-то недобрый смысл.

Нашлось здесь, конечно, и расписание, причем устроено оно было необыкновенно сложно: в нем значилось чуть не два десятка поездов, но большая их часть останавливалась на несчастной платформе лишь при редком, почти астрологической сложности, сопряжении нескольких обстоятельств — например, в каждый второй нечетный мартовский вторник.